Второй помощник

Утро было испорчено внезапным приездом «брата Кузи», генерал-майора Александра Кузнецова. Тот устроил разнос за техсостояние машин. Без моторов стояла добрая половина полка. Рекламация, посланная в управление ленд-лизом в Исландию, пока результатов не дала. Двигатели перегревались по маслу и клинили. Виной была соль, попавшая в маслорадиаторы при транспортировке. Припой «поплыл», дав липкую вязкую закись, вымыть которую из радиаторов не удавалось. Вот и сейчас у Кухаренко пошел перегрев по маслу, и он был вынужден повернуть назад в Ваенгу. А тут еще «брат Кузя» прицепился:

– Почему в старых спасжилетах? Быстро переодеться!

Пришлось напяливать вонючие красные «гандоны» или «литовки», как «ласково» называли в частях морской авиации дюпреновые спасательные костюмы системы Станкявичуса. И так после боя гимнастерки хоть выжимай, а тут сверху на нее этот презерватив нацепили, который пот не впитывает. Теперь после вылета и галифе стирать и сушить приходится.

– Внимание, я – десятый, на шесть часов, выше два, группа «юнкерсов». Шесть штук, делай как я, – сказал ведущий и заложил восходящий вираж, разворачиваясь на юго-запад. Противник подходил разорванным строем, пытаясь растянуть строй русских машин. Тройке пришлось разойтись, по команде ведущего, чтобы не дать противнику возможности выложить кучу мелких бомб на медленно ползущие суда. Отработанным приемом ведущий срезал стрелка головной машины, шесть крупнокалиберных пулеметов разворотили кабину пилота.

– Один готов! – сообщил «десятый» недовольным голосом, запах от костюма стал еще более пронзительным, так как он расстегнул меховую куртку и сам «жилет». «Устроили парилку!» – пробурчал он, разворачивая машину и оглядываясь по сторонам. Завершил маневр он заходом в хвост еще одному «юнкерсу». Тот был ниже и готовился выйти на боевой, требовалось прервать его атаку. «Кертисс» послушно наклонил нос, и машина пошла в пике. Боезапас на каждый ствол у него не слишком велик, всего 281 выстрел, поэтому ведущий ударил с дистанции всего 150 метров, и резко дал ногу влево, обманывая стрелка, разделаться с которым он не успел.

– Есть второй! – в этот момент машина перевернулась на спину в верхней точке полупетли и ушла в правый вираж. – Атакую третьего!

Атаковать пришлось снизу, и мотор взревел на «чрезвычайке». До пяти минут это разрешалось, требовалось только открыть на полную воздухозаборник, что привычно сделала левая рука пилота. Но одновременно с его очередью раздался скрежет внутри «Аллисона» и громкий щелчок переломившегося коленвала.

– Мотор! Мотор! Твою мать!