Второй помощник

– Что требуется?

– Задействовать вон те ГСТ, чтобы перебросить на борт DD четыре больших подрывных заряда, 440 килограммов каждый, и тех людей, которые пойдут со мной из команды: 22 пловца, шесть командиров с лодки, трех акустиков, восемь торпедистов. Ну и меня. Сорок человек и три с половиной тонны груза.

– Уже успел подсчитать?

– Да, потребуется четыре машины и прикрытие.

– Что еще?

– Два не базовых тральщика, обязательно, и один-два малых охотника желательно, но чем больше, тем лучше.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, что немцы завалят минами фарватер до Моржова, лодками, они у них там есть, а своих будут вывозить самолетами.

– Да, экскурсию на лодку придется отложить. Следуйте за мной! – приказал адмирал и сел в машину.

Нам пришлось идти к зданию комендатуры за его машиной. Через час мы начали погрузку-выгрузку на четыре ГСТ. Это, вообще-то, «Каталины», но ранних серий и выпущенные в СССР. В каждую входило 1800 килограммов груза или 12 пассажиров. Где-то там на той стороне Кольского полуострова поднимали пары шесть кораблей флотилии и начиналась погрузка личного состава двух рот десантного батальона на эскадренный миноносец-лидер, постройки 1938 года, и имевшем одну «звезду» на мостике. С тридцать девятого года он рассекал субтропические и тропические воды Атлантики и Тихого океана в составе авианосной группы «Йорктаун». Но завис на модернизации и приступил к боевому патрулированию в южной части Атлантического океана в декабре 1941 года. Ему не повезло, так как на нем остановил я свой взор, когда договаривался с американским атташе в Москве. «Флетчеров», готовых вступить в строй, не было. Эсминец уступает им, несмотря на то, что он – лидер, но у него нет универсальной артиллерии. Четыре спаренных огневых установок 127 мм пушек Mark 22, три установки торпедных аппаратов, четырехтрубных. Зато большой запас хода и удовлетворительная мореходность. В общем, бери, боже, что нам негоже, но остальные были еще хуже. А англичане нам ничего подобного и не предлагали. Мои командиры уже осваивали, пока только на бумаге, все то поисковое оборудование, которое было установлено на нем в 41-м году. Нам должны были прийти такие же приборы, только в лодочном исполнении. И у них есть несколько часов, чтобы разобраться с ним. Задача сложная, но не зря же я их гонял все это время?

Наше прикрытие ввязалось в какой-то бой над Кандалакшским заливом, а мы, прижавшись к поверхности моря, ушли и сели в губе Гремиха. Знакомых мне до боли косых причалов еще не было, приливно-отливные течения еще вовсю трепали нервы вахтенной службе. Но разгрузились и погрузились довольно быстро. Я не стал принимать у Сея зачет по району.

– Вы мне его сдадите позже, на переходе.

Единственная дымовая труба довольно сильно поддымливала, поэтому пришлось высвистать «меха» и пообещать вывернуть его «мехом вовнутрь», если он продолжит следовать традиции. Дым исчез! Пошли доклады с боевых постов, на которые я отправил всех своих, через базу запросил готовность остальных кораблей. Они уже готовы. Кстати, оба тральщика – «мои»! Просто на них так же доукомплектовали команды. Они отошли первыми и дважды прошлись по фарватеру. Затем пошли четыре «мошки», и Сей подал команду: «По местам стоять, со швартовых сниматься!» На время похода эсминец получил название «Осмотрительный» из-за наличия на борту всего самого современного на тот момент времени оборудования для поиска и уничтожения подводных лодок. Но, по-моему, более капризного и ненадежного, чем все те приборы для этого дела, которые я, когда бы то ни было, видел. Но другого ничего не было.

Глава 19 И снова пролив Маточкин Шар

Первый контакт с подводной лодкой противника у нас был сразу за Святоносским маяком, но мы только сообщили о ней на базу, так как она, когда ее «поцарапали когти дьявола», мгновенно провалилась на глубину более 200 метров и от контакта с нами ушла. Это внесло позитив в настроение команды. Все немного повеселели, и не так мрачно смотрели на медленно и величественно вздымающуюся зыбь.

Идти не так далеко, а я не стал говорить окружающим, что впереди нас ждут интереснейшие места, где эта техника выкинет такие коленца, что хоть стой, хоть падай. Я имею в виду мелководную часть Баренцева моря с уникальнейшими гидрологическими чудесами. Тем более летом! Держим 16 узлов ход, так как иначе «мошки» осушат свои танки до того, как мы подойдем к Столбовому. Но, вообще-то, по хорошей погоде они способны дать 27 узлов и не морщиться. На тральцах я еще не был, так что их характеристик я не знаю, но 16 держат без напруги. Заодно мы можем «возбудить» некоторых представителей кригсмарине попытаться нас атаковать, ведь, кроме основной задачи, нам поставили и общую: очистить эту часть моря от немецких лодок.