Второй после Мадары (СИ)

Может, дело в злоупотреблении техникой? В отсутствие здесь природной чакры само это пространство ворует у тебя твою. Обычно это сильно не ощущается, но в сочетании с перенапряжением нервов и общей накопившейся усталостью — утомляет.

Так или иначе, Обито отдался воле внутреннего голоса и перенёс сначала Какаши, затем себя. И вовремя. На последних секундах очень сильно вспыхнул болью правый глаз, будучи даже не задействованным в технике. Однако как только Камуи выбросило Обито наружу, боль испарилась. И тем не менее, Какаши всё равно пришлось схватить его за плечо.

Шикамару как раз переворачивал к себе доску с шоги другой стороной, чтобы сделать ответный ход самому себе, когда мысль наконец-то пришла та самая. Он вскочил и сорвался с места. Фигуры покатились по полу.

— Хокаге-сама… Наруто.

Наруто и Пятая удивлённо оглянулись на него. Шикамару впервые влетел в кабинет Хокаге без стука.

— Прошу прощения, что прерываю. Но я знаю, кто предатель.

— Я вижу, ты не принёс риннеган, — глаза саннина сузились, его улыбка из недовольной мутировала в плотоядную.

Вот ин­те­рес­но, как он по­чувс­тво­вал от­сутс­твие рин­не­гана, по­думал Оби­то. В ре­жим муд­ре­ца во­шёл? Вполне возможно, если даже Кабуто смог обучиться этой технике. Орочимару всегда мечтал обрести сендзюцу. Обито пригляделся: ну, на змею тот был похож всегда, а вот фиолетовые линии вокруг глаз и на носу определённо стали ярче. Но тем не менее – войти в режим мудреца в отсутствие тут сен­чакры? Если только за­ранее. Зна­чит, ско­рее все­го, че­рез оп­ре­делён­ное вре­мя он бу­дет ста­рать­ся вы­тянуть Оби­то из Ка­муи на­ружу и вес­ти бой там. Нес­мотря на вре­мен­ный про­пуск сю­да, тут не его тер­ри­тория — тут тер­ри­тория Оби­то. Драть­ся здесь без сво­их обыч­ных сил ему бу­дет слож­но. К то­му же, им во что бы то ни ста­ло нель­зя по­кидать это из­ме­рение: оче­вид­но, что вмес­те с гла­зом Оби­то Оро­чима­ру при­об­рёл и не­уяз­ви­мость. По­ка они здесь, эта спо­соб­ность не ра­бота­ет. Но сна­ружи она по­родит мно­го проб­лем.

— Сначала говори, где Ханаби.

— Обито, ты самый большой лжец из всех, кого я знаю. Неужели ты думаешь, что я поверю, что после этого ты тут же сбегаешь и доставишь мне риннеган?

— То же могу сказать и о тебе. Говори, где она.

— Жаль, я думал, мы сработаемся. Прости, моя вина. Кажется, я переоценил важность Хьюги для тебя. Что ж, мне больше ничего не остаётся, как обменять её на риннеган непосредственно у Конохи. Не обещаю, что при этом она не узнает, кто ты, и не думаю, что мне даже придётся говорить ей самому… Но тебе ведь всё равно, правда?

Обито старался успокоиться. Чёрт, да как же этот мерзавец злит своей самоуверенностью!

— Правы были они, в Конохе. Ты преуспел в том, чтобы стать вторым Мадарой. Бездушным, жестоким, эгоистичным моральным уродом. Тебе плевать на девочку, которая тебя любит, — Орочимару снова прищурился. — Ты использовал её, а потом отправился по своим делам. Скорее всего, ты даже рад от неё избавиться. Она дала тебе всё, что нужно. Подлечила. Приласкала, — Обито слышал, как ярость клокочет в ушах боем крови. — А потом стала мешать. Я могу тебя понять, слабаки — всегда обуза. Но зачем же так? Ты ведь знаешь, что её теперь ждёт в деревне? Пытки, Обито. Бесконечные допросы. И вся последующая жизнь будет для неё пыткой. Что она почувствует, узнав, что оказалась всего лишь подстилкой для самого жестокого убийцы своего времени? А ведь ты — её первая любовь. Знаешь, как это тяжело, когда она заканчивается трагично? Это бьёт по всей последующей жизни. Но мне ли тебе объяснять… Наверное, ты лучше меня знаешь это, Обито? Ты не просто эгоист, ты ничтожество. Ты не смог уберечь свою любовь, и бедной Хьюге теперь мстишь за это? Вымещаешь на ней свой гнев на мир? Чтобы хоть кто-то пережил то же, что и ты, — а то и хуже? Кто ты после этого?

Обито уже ничего не видел перед собой, в голове как будто взорвались несколько раз самые мощные бомбы Дейдары. Си-три? Си-четыре?.. Он старался переключиться хоть на что-нибудь, чтобы не давать словам змеёныша пробираться в мозг и разъедать его как червям. Взрывать и разъедать. Снова и снова. Словно он был воскрешён эдо тенсей: собирался по кусочкам после каждого взрыва и был готов к следующему. Обито боролся с тем, чтобы не начать что-то доказывать, чтобы не согласиться с ним, чтобы не потерять такой хлипкий контроль над собой…

И потерпел неудачу. Он обнаружил себя несущимся на Змея едва ли не с голыми руками и вдруг осознал, что тот исчезает. Позорно исчезает в неизвестном направлении. Кажется, в этот момент он ещё продолжал что-то говорить… Рассвирепевший окончательно, Обито мгновенно остановился и зарычал: «Стой, гад!» — активируя камуи и затаскивая его обратно, изо всех сил не давая завершить технику.