Второй после Солнца. Часть вторая

хорошо в стране Российской жить,

хорошо, распив за попку стопку,

эту попку с гордостью носить!

Показать вам эту попку?

– Покажи, Ганга! – загудели Зомбины.

– Та ли это попка? – спросила Лжеганга, приподнимая белое одеяние.

– В натуре! Та! – зашумели Зомбины, аж причмокивая от восхищения.

Псевдоаркаша победно рыгнул.

– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнула Лжеганга, пальцем тыкая Павлу в глаз.

– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнули Зомбины в ответ.

– Мне понравилась мысль, – вставил веское слово Псевдоаркаша, – моя собственная мысль о зажаренном члене. Мы поднесём его тебе к завтраку – только не мой, а этого чудика.

– Не, ну молодец, придумал! – возмутилась Лжеганга, смерив Павла уничижительным взглядом. – Хочешь оставить меня голодной? Меньше, чем на голову этого неопределённополого субъекта я не согласна. Вот голова у него хорошей, правильной формы, её можно подсушить и в боулинге использовать – кегли сбивать.

– Так! – удовлетворённо заключил Псевдоаркаша. – Голову мы пристроили. А что будем делать с её нижним, так сказать, придатком? Хотелось бы услышать по этому поводу мнение народа, нашего народа, который не может, не умеет ошибаться! – закончил он с лёгким закавказским акцентом.

– Это мы что ли, народ? – удивились Зомбины.

– Ну не я же, – усмехнулся Псевдоаркаша.

– В тюрьму его! – крикнули Зомбины.

– Кого его? – уточнил на всякий случай Псевдоаркаша.

– Этого! – ткнули Зомбины пальцами в Павла.

– На Колыму его! – крикнули Зомбины.

– На кол его! – крикнули Зомбины.

– Линчевать его! – крикнули Зомбины.

– Ганга! – веско молвил Псевдоаркаша. – Перед тобой четыре увлекательных предложения. Так выбирай же самое-самое! Самое-самое три! Самое-самое два! Самое-самое раз!

– Сажать его надо, – задумчиво произнесла Лжеганга.

– На кол, естественно? – с надеждой в голосе спросил Псевдоаркаша.

– Естественно, в тюрьму, – отвечала Лжеганга – исключительно из вредности.

– Добрая ты, – ласково сказал Псевдоаркаша.

– Что есть – то есть, – легко согласилась Лжеганга.

– Да здравствует добрая Ганга! – крикнул Псевдоаркаша.

– Да здравствует добрая Ганга! – крикнули Зомбины.

– И да здравствует злой Аркаша! – крикнул Псевдоаркаша.

– И да здравствует злой Аркаша! – крикнули Зомбины.

– Тюрьма-то есть у вас? – спросил заботливый Псевдоаркаша.

– Тюрьмы-то нет, – спохватились Зомбины.

– Но у нас есть клетка! – тут же нашлись Зомбины.

– Вот пусть и сидит в своей клетке! – крикнули Зомбины.

– Ишь, редиска, судить нас вздумал! – крикнули Зомбины.

– Теперь мы у тебя будем адвокатами! – крикнули Зомбины.

– Теперь мы будем за тебя блеять! – крикнули Зомбины.

Напрасно Павел рвал на груди тельняшку: Зомбины уже превратились из классовых врагов в классовых друзей, а деклассированных Псевдоаркашу и Лжегангу пронять чем-либо подобным было решительно невозможно.

– Коммунисты не сдаются! – ещё успел прокричать Павел, пока в рот ему не затолкали альбом с марками, кошку и канарейку.

Заломивши руки, классовые друзья погнали Павла ко Дворцу культуры химика-нефтетрейдера.

Мы снова двинулись к центру; неправильной формы поля, не использованные пока под какие-либо орудия искупления – Октябрьское, Ходынское, Ямское (так гласили указатели) – сопутствовали нам в нашем продвижении. По полям этим слонялись, явно страдая от своей неустроенности, стайки покойников.

– Бомжи – они и здесь бомжи, – презрительно морщилась королева, – им не хватило пока крюка или дыбы. Бесы-строители, бесы-девелоперы и бесы-риэлторы работают, не покладая копыт, но всё равно срывают дедлайны.

Чем ближе мы подходили к центру, тем пристойнее казались терзаемые покойники, тем наряднее и опрятнее выглядели принадлежащие им участки.

– В свинцовую запаянные джинсу и с диктофонами, вколоченными в уши, то – журналисты, – говорила королева, светясь. – Вон генерал привязан к генералу, во рту у каждого – сосулька из напалма. Кто сможет первым подпалить соседа – тому победу бесы присуждают.