Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Улица Роз соответствовала своему названию, немало цветов красовалось и во дворе. Мы с Аней уселись в тенечке, на скамейке у подъезда сталинского дома, а Денис отправился на разведку — по дорожке, увитой виноградом, усвистал в глубину квартала. По плану он должен был представиться Острожному, убедиться в безопасности места встречи, и лишь затем пригласить меня на переговоры и дальнейшую транспортировку.

На деле все вышло иначе, Денис вернулся из виноградного тоннеля вместе с крупной девушкой. Вернее, она шла сзади, а рукой, прикрытой курточкой, упиралась ему в спину. И выражение лица у нее было зверское.

— Михалыч, такое дело, — Денис растерянно улыбался. — Контакта на месте не оказалось, зато его представитель не желает общаться. Требует исключительно Нину Ивановну.

— Значит, будет вам Нина Ивановна, — напоказ, с беззаботным видом ответил я, останавливая время.

Солнце резануло по глазам. Но это не беда, уже привычно. Пылинки в воздухе заискрились ярче звезд, гранеными алмазами засверкали крылья стрекоз, и бабочки над клумбой застыли яркими разноцветными брызгами. Звуки завязли в тягучем меде, а крошки надкушенной лепешки замерли у алых губ Анюты.

Еще чего-то гудел одной нотой неживой рот Дениса, когда я откинул куртку, наброшенную на деревянную руку девушки. Хмыкнул, отворачивая пистолет в сторону палисадника, чтобы ствол не упирался человеку в спину. Спусковой крючок осторожно освободил от скрюченного пальца, выщелкнул магазин. Патрон в патроннике пистолета тоже не забыл. Еще раз, на всякий случай, передернул затвор — убедился в безопасности оружия.

Вблизи девица со зверским выражением лица оказалась дылдой, ростом выше меня, но ниже Анюты. Зато мощнее, с крепкими руками и накачанными ногами. Как говорится, сбитая девка. До категории «гром- баба» она не дотягивала, но какие ее годы? Открытый летний сарафан позволял обнять объект внимания из любого положения, чем я незамедлительно и воспользовался. Все-таки у начальника транспортного цеха, кроме тяжелых будней, иногда бывают и приятные мгновения…

В больничной палате я предусмотрительно отскочил в сторону от мягкой груди четвертого размера, но дева в сарафане нападать не стала. Наткнувшись глазами на Нину Ивановну, она выдохнула облегченно. И еще раз, уже с интересом, оглядела палату — обстановка враждебной ей явно не казалась.

— Вика! — воскликнула Нина удивленно. — А где Виктор Петрович?

— Товарищ полковник занят, — буркнула девушка, возвращая зверское выражение лица. Пистолет, тем не менее, она уложила на тумбочку. — Мне поручено выслушать вас, и передать это по назначению. Но сначала скажите, где мы?

— В больнице, — сообщила Нина очевидное. — Я здесь на излечении, как видишь. Сама на явку прийти не смогла, друзей отправила. А что у тебя с лицом?

— Зуб болит, — еще более скривилась дева. — Который день маюсь, чтоб его пес забрал…

— А к зубному доктору не пробовала? — усмехнулась Нина.

— Боюсь, — честно призналась дева, роняя на сарафан крупные капли слез. Напряжение ее отпускало, и женские эмоции полезли на первый план.

— Нет, в таком состоянии ты нам не нужна, — проявился вдруг Коля. До девичьего признания Уваров ошарашено молчал, а тут вдруг ожил.

— Да? — упавшим голосом выдавила Вика. — И что теперь делать?

— С ними к зубному пойдешь? — Нина почему-то указала на меня.

Собственной стоматологии в нашей больничке не было, но дружественное учреждение располагалось через дорогу. В свое время и мне, и Коле пришлось там отметиться в обязательном порядке.

— А кто это, Нина Ивановна? — уточнила дева.

— Мои друзья. Николай Сергеич и Антон Михалыч. Хорошие друзья, — надавила голосом Нина.

— С ним пойду, — решилась дева, оборачиваясь ко мне. — Он не злой и теплый… Но чтоб за руку держал!

Вывеска клиники с издевательским прозванием «Зубная фея»» виднелась издалека, и Вику еще на подходе начала колотить неслабая дрожь. Тротуарная плитка, необычные автомобили, рекламные щиты и наряды прохожих прошли мимо ее внимания. Глядя вперед невидящим взглядом, она крепко сжимала мою руку и дрожала.

Пока мы шли, Уваров дозвонился кому надо, так что ждать пришлось всего пять минут. Но это были долгие пять минут — девушка бледнела, краснела и клацала зубами. Несмотря на плотный контакт — одной рукой я сжимал ее ладонь, а другую уложил на опухшую щеку, — мысленные призывы к зубной боли «уняться и уйти» не приводили к видимому эффекту. Пришлось подключать Колю Уварова, дабы доброго следователя сменил злобный следователь.

— Кто вообще тебе доверил пистолет, размазня? — тот с ходу применил «эффект хамоватого полковника». — Возьми себя в руки, тряпка!

Мутные глаза девчонки мгновенно высохли, и взгляд просветлел. Тут же мои усилия пошли на лад: зубная пытка послушно унялась. Я встряхнул рукой, сбрасывая темное облако боли на пол.

— Девушка, заходим, — из кабинета выглянул доктор. — А вы куда собрались, папаша? Все будет хорошо, ожидайте.

— Выполнять! — Коля звякнул сталью в голосе. — Шагом марш!

Глава сороковая, в которой командировка продолжается