Второй раунд

Постепенно поиски убийц Закира становились все менее интенсивными, отходя на второй план, так как на первое место поневоле выходили весьма важные повседневные дела. Продолжалась работа с Гаглоевым по получению большого кредита, а Марика уже достал звонками Аслан, который грозил выгнать две «БМВ», дожидавшиеся их в Москве, прямо на улицу, так как ему под другие заказы были срочно нужны гаражи, в которых стояли эти машины.

И по первому, и по второму вопросу дела шли совсем не гладко. У Гаглоева, несмотря на все предпринимаемые ими усилия, дело с оформлением кредита застопорилось. Наверное, и здесь на бывшем всесильном прокуроре уже поставили печать отверженного и пока не указывали ему на дверь, только памятуя о старых добрых временах. Что касается машин, дожидающихся их в Москве, то причиной задержки с их перегонкой явилось банальное отсутствие денег на оформление документов.

Весьма расточительный образ жизни, который парни себе позволяли до пропажи спирта, истощил их финансовые ресурсы. Инициатором «красивой жизни» был Марик. Он вырос в небогатой семье, в окружении обожавших его женщин, — мамы тети и бабушки, дорвался до по-настоящему больших денег и был весьма неравнодушен к красивым вещам, ресторанам, дорогим машинам и прочей атрибутике городского плейбоя. Его повышенная любвеобильность, вошедшая среди друзей в легенды, стала еще одним источником расточительства.

Так сложилось, что именно Марик стал хранителем бригадного общака. Со временем он стал весьма вольно этим пользоваться, позволяя себе частенько запускать туда руку на личные нужды. Именно это в свое время стало основной причиной их расхода с Маратом и Кесом, и именно это постепенно привело к огромной финансовой дыре в их бюджете.

В их компании к этому моменту сложилась довольно тяжелая обстановка, грозившая в любой момент привести к расколу. Пользуясь доверчивостью друзей, Марик узурпировал почти всю реальную власть, исподволь направляя общие решения в нужном ему направлении. Червячок сомнения постепенно подтачивал душу Егора, который не мог не видеть сомнительных действий своего лучшего друга.

Через некоторое время у него появился еще один существенный повод обижаться на Марика. Наконец-то собрав необходимую сумму, они занялись оформлением документов на машины, стоявшие в Москве. Марик, как обычно, не допустил к этому делу никого. Он оформил автомобили в ГАИ Южной Осетии на себя и Валеху.

Прекрасно зная о том, что Егор сильно тоскует в разлуке с Линой, он решил ехать в Москву сам и взять с собой Валеху, с которым они очень тесно сошлись за последние несколько месяцев.

Узнав о таком поступке ближайшего друга, Егор, не стесняясь в словах, высказал ему свое недовольство:

— Марик, ну ты и козел! Ты же знаешь, что за машинами в Москву хотел поехать я. У меня там Лина, да и вообще я лучше вас в Москве ориентируюсь. Что же ты меня так кинул, а?

— Постой! Что это за разговоры? Хотел ты, не хотел, — криво улыбнулся Марик. — Ты же сейчас занимаешься поисками спирта, вот и работай над этим с Виталиком и остальными пацанами. У нас с Валехой сейчас пауза по Гаглоеву, так что мы съездим в Москву, проветримся немного и заодно важное дело сделаем. Ты и так в свое время достаточно накатался в ту сторону.

— А причем тут спирт? Ты не хуже меня знаешь, как сейчас обстоят дела в этом направлении. Лишняя неделя абсолютно ничего не изменит. Ты же знал, что я очень хочу увидеть Лину, и, не поставив меня в известность, опять сделал все по-своему, — по-настоящему возмутился Егор — Ты хотя бы просто для приличия со мной посоветовался бы, прежде чем оформить документы на себя и Валеху.

— Не шуми ты так. Теперь уже ничего не изменить, Документы действительно оформлены на меня и Валеху, так что сейчас поедем мы, а ты съездишь в Москву в следующий раз. Теперь мы уже будем оформлять машины на чужие паспорта, чтобы не светиться постоянно самим. Вот и поедешь потом по доверенности.

— Хорошо, — кивнул расстроенный Егор. — Но все же зря ты так со мной поступил.

Желая загнать тяжелые мысли подальше, Егор почти все свое свободное время теперь посвящал тренировкам. Особое внимание он уделял развитию физической силы, используя для этого изометрическую гимнастику, к которой его пристрастил Петрович. Цепи он, конечно, пока не рвал, но все его тело налилось незнакомой раньше силой. Иногда ему даже казалось, что он, как сказочный исполин, просто горы свернуть может, но потом, ощущение силы внезапно куда-то уходило, на него накатывала глухая тоска и весь белый свет становился не мил. Спасение от тоски было только одно — взять себя за шкирку и пинками погнать на тренировку.