Второй рейх. Не надо воевать с Россией

Я в своем ответе обратил внимание Лондона на старое традиционное братство по оружию между русской и германской армиями и на тесные родственные связи между обоими царствующими домами. Затем я указал на опасность войны на два фронта в случае заступничества Франции за Россию, а также и на тот факт, что мы на Дальнем Востоке шли до сих пор вместе с Францией и Россией (1895 г., Симоносеки), и теперь в мирное время нет никакого повода ни с того ни с сего начинать конфликт с Россией. Восточная граница Пруссии, ввиду перевеса русских военных сил и дислокаций русских войск, находится под большой угрозой; защитить ее от русского вторжения Англия не в состоянии, так как в Балтийском море ее флот может сделать немногое, а в Черное он лишен возможности проникнуть. Таким образом, при совместном выступлении против России Германия одна только и подвергнется сильному риску, совершенно не говоря уже об опасности вторжения Франции. На это Чемберлен дал знать, что должен быть заключен прочный союз, причем Англия, конечно, возьмет на себя обязательство оказать помощь Германии.

Вслед за тем я указал и на то, что прочность союза будет гарантирована лишь тогда, когда английский парламент даст на него свое согласие. Ибо ведь министерство может по воле народа, выраженной в парламенте, пасть, благодаря чему подпись министерства аннулируется и союз теряет свою силу. Первоначально мы можем рассматривать предложение Чемберлена лишь как его чисто личную идею.

Ответ Чемберлена гласил, что он добьется вотума со стороны парламента; он сумеет склонить унионистов на сторону этого союза, пусть только его подпишут в Берлине. Однако союз не был осуществлен, так как нельзя было склонить парламент на сторону этой идеи. Таким образом, этот «план» был построен на песке. Вскоре после этого Англия заключила союз с Японией (Гайаси). Началась Русско-японская война, в которой Япония – так как это совпадало с ее собственными планами – играла, в угоду английским интересам, раньше предназначавшуюся Германии роль ландскнехта. После войны Россия была отброшена с Востока на Запад, где она, вместо Китая, могла снова с пользой заниматься Балканами, Константинополем и Индией, вынужденная оставить Японии свободу действий в Корее и Китае.

* * *

Граф Бюлов присутствовал при моем свидании с королем Эдуардом VII в Киле (1904). Среди многочисленных гостей находился также бывший обергофмейстер моей матери, граф Зекендорф, находившийся, в связи со своими частыми посещениями Англии, в долголетнем знакомстве с Эдуардом VII, который удостоил графа большим доверием.

Граф Зекендорф по поручению Бюлова, с которым он дружил, устроил беседу английского короля с канцлером. Беседа произошла на борту английской королевской яхты после завтрака, на который были приглашены я и канцлер. Король и канцлер долго сидели вдвоем за сигарой.

Впоследствии Бюлов рассказал мне содержание этой беседы. При обсуждении вопроса о заключении союза между Германией и Англией король заявил, что в этом нет никакой необходимости, ибо не существует никаких оснований вражды и раздоров между этими странами. Отклонение предложения от союза было очевидным доказательством незыблемости английской политики окружения.

Из намеков, сделанных сэром Уоллесом (Wallace) своим знакомым, было ясно, что желание короля – оказывать резкое противодействие Германии и при всяком случае поддерживать Францию. Когда внимание сэра Уоллеса было обращено на то, что, в сущности, можно прийти к сближению с Германией, сговорившись с ней предварительно по тому или иному вопросу, он отвечал, что на первом плане должно стоять англо-русское соглашение; когда последнее будет достигнуто, можно будет «поладить» и с Германией. Английское «поладить» означало окружение Германии.

…На 1905 г. падает предпринятая мной, почти помимо моей воли, поездка в Танжер, история которой такова. В начале марта я, как и в предыдущем году, намеревался предпринять с целью отдыха путешествие по Средиземному морю, использовавши для этого один из возвращавшихся в Неаполь из Куксгафена пароходов. Баллин назначил для этой цели пароход «Гамбург». На его предложение взять с собой также гостей, так как пароход был совершенно пуст, я пригласил с собой целый ряд лиц, между ними тайного советника Альтгофа, адмирала Мензинга, графа Пюклера, посла фон Барнбюлера, профессора Шимана, адмирала Гольмана и др.

Когда стал известен план поездки, Бюлов сообщил мне, что в Лиссабоне сильно желают, чтоб я там остановился и нанес визит двору. Я согласился. Перед самым отъездом Бюлов потребовал, чтобы я остановился и в Танжере, поддержавши своим посещением марокканской гавани марокканского султана против французов. Я отклонил это предложение, считая, что марокканский вопрос содержит слишком много горючего материала, и опасаясь, как бы мой визит вместо пользы не принес лишь вред. Но Бюлов все же все время возвращался к этому вопросу, не сумевши, однако, убедить меня в необходимости и целесообразности визита в Танжер.