Второй шанс.

Слова названного гостя прозвучали, словно гром среди ясного неба. Они сильнее кувалды вбили хозяина дома в кресло. Ноги дрожавшие еще от вида демона совсем отказались повиноваться. Он верил этому существу и от того становилось еще страшнее. Мы никогда не думаем о смерти, точнее думаем, но отстраненно. Возможно, об этом думает смертельно больной или приговоренный к смерти, но это больше исключение из правил. Вокруг нас постоянно кто-то умирает. Домашние животные, соседи, дальние родственники, близкие родственники. Но это не ты сам. Да, каждый человек знает, что он смертен, но смерть эта где-то далеко, где-то не в здешней реальности. Когда-то возможно будет, но точно не сейчас. Смерть — как снег вначале зимы. Всегда теоретически знаешь, что он будет, но практически никогда к нему не готов. Тем более три часа. Тут и полгода мало на утряску всех дел, а здесь три часа. Вот что теперь делать? Звонить жене и диктовать завещание? Или самому нотариусу? А может, еще есть шансы? Может, попытаться упросить этого с рогами, чтоб он хотя бы денек дал? Мысли неслись галопом. Если денек, то можно взять такси и доехать до города. Дорого? Да какое «дорого», если через три часа тебе никакие деньги не помогут, а самое главное, не будут даже нужны.

— Боюсь спросить, что за хорошую новость вы мне принесли.

— Мое начальство решило дать вам второй шанс.

— Еще пожить? — захлебнулся радостью Савельев.

— И да, и нет.

— Объясните?

От сердца сразу отлегло. Есть шанс, а это уже немало! Самое страшное, когда шанса и выбора нет и ты ничего не можешь сделать с ситуацией. Если есть шанс подергаться и хоть чуточку сдвинуть в нужную сторону эту гору проблем, то стоит рыпаться. Непременно стоит рыпаться.

— Мое начальство предлагает вам небольшой эксперимент. Знаете, говорят, что если бы родиться заново, то не совершил бы ошибки и выбрал правильную дорогу. Вот и вам моим начальством дан шанс исправить свои ошибки и пойти по правильной дороге. Вы родитесь заново и проживете второй раз свою жизнь, но будете уже с детства помнить все, что было с вами в этой жизни.

— Зачем вам это?

— Я же говорю, эксперимент.

— Я согласен.

— Вот так сразу — и даже не подумаете?

— А чего тут думать? Вы мне предлагаете прожить еще жизнь. Тут выбора-то нет. Или соглашаться и жить, или отказаться и умереть.

— Вы точно подумали?

— Да куда уж точнее, точнее не бывает.

— Тогда приготовьтесь, закройте глаза и ждите сигнала.

Сергей Борисович закрыл глаза и провалился в пустоту. Словно на скоростном лифте резко поехали вниз. Его даже чуть не стошнило. И он уже хотел открыть глаза и сделать это неприятное дело, как ощутил удар по заднице.

— Охренел, что ли? — хотел спросить Савельев и открыл глаза.

Вместо ора получился только детский плач.

— Ой, смотрите, мамаша, кто у нас такой хороший! Имя-то придумали?

— Сережей назовем, в честь его деда, муж очень просил.

Сережу положили рядом с мамой. Он уже и не помнил, как хорошо быть рядом с мамой. Этот запах, который успокаивает и вселяет уверенность в завтрашнем дне. Да что там в завтрашнем — вообще в жизни. Мама — это хорошо, мама — это здорово. Это тот единственный человек, который любит тебя просто так, потому что ты существуешь. Дети тоже любят просто так, но только пока маленькие и зависят от тебя, со временем у них появляются свои заботы, и они звонят все реже, а приезжают только по большим праздникам.

И вот потекла вторая жизнь. Мама им гордилась.

— Что вы, наш мальчик пошел, когда ему было всего десять месяцев!

Конечно, пошел. Знаете, как неудобно ползать на четвереньках постоянно? Ползешь, и коленки болят. Нет, не потому что они старые. Точнее, именно потому. Коленки-то молодые, да вот мозг, оказывается, старый. Фантомные боли, чтоб их. Да и неудобно ни разу на этих коленках ползать. Мать природа нам для чего давал эволюцию? Для прямохождения, и позвоночник наш заточен под это. Ну не умеем мы, как звери, голову держать и смотреть вперед, передвигаясь на четвереньках. А от этого шишки случаются, больно. Поэтому и пошел, чтоб больше головой о ножки стульев да край дивана не биться.

— Ой, наш мальчик заговорил рано! — гордилась сыном мать.

Конечно, а как тебе, моя любимая мама, не умея говорить, объяснить, что я ору сейчас не потому, что какать хочу, а потому что ты съела что-то не то и у меня живот крутит от газов, которые моя попа еще не умеет спускать. Ну не спускает она, не пускает еще. Тут не то что заговоришь — тут заорешь. Но только тогда, когда связки уже оформились и готовы для первых слов.

— Мама, папа, ам-ам.

И терпишь все издевательства над собой, пока не можешь сказать ничего путного. Вот кто вам сказал, что нужно для отвода газов трубочку в попу вставлять? Она, конечно, работает, сразу лучше становиться. Но вы представляете, какую моральную травму нанесли своему чаду? Если бы чадо было действительно маленькое, то и черт с ним, не запомнило. Но я-то взрослый мужик, которому в попу суют твердый продолговатый предмет! Вы чего, родители?