Второй шанс

— Придем в лабораторию, узнаешь, хитрец-соблазнитель, — с улыбкой ответила девушка, и он понял, что она только выглядит наивной и доверчивой, но все прекрасно понимает и чувствует.

Они быстро забежали в квартиру Ивановых, где Старик-Саша переоделся, а Катя аккуратно повесила костюм, рубашку и галстук в шкаф. Ее спутник снова облачился в привычную для него одежду — футболку и шорты. Покинув квартиру, они взялись за руки и направились в квартиру соседа, где располагалась временная лаборатория.

Пока изобретатель раскладывал в холодильнике реактивы, принесенные в саквояже, Катя прошла в комнату, и осмотрелась. Спустя минуту, через слегка приоткрытую дверь, послышался звук задергиваемых тяжёлых ночных штор.

«Неужели она готова? А я даже презервативы не взял! Что-то очень быстро! Нужно держать себя в руках! — мысли лихорадочно проносились в его голове, обгоняя друг друга и путая окончательно. — Главное, чтобы мне башню не сорвало!»

— Саша, иди ко мне, — услышал он, хриплый от волнения, голос девушки.

Абсолютно не спеша, тщательно все обдумывая, он помыл руки, вытер их о полотенце и только тогда осторожно вошел в комнату, где царил полумрак. Несмелый луч света, просочившийся сквозь узкую полосу не до конца задёрнутой шторы, приоткрывал завесу таинственности. На диване сидела Катя, и она по-прежнему была в одежде. Но вот волосы… волосы уже распущены. Они струились золотистым каскадом, обволакивая узкие плечики и окрашивая образ красавицы некой загадочностью, и приглашением к раскрытию ее тайны. Присмотревшись получше, он безошибочно определил, что верхние пуговицы строгой блузки расстёгнуты. Испытывая давно забытое состояние дикого возбуждения и чувственного желания, он подошел к дивану.

— Садись, — сказала ему девушка, похлопывая ладошкой по месту рядом с собой. Он сел, а она, поднимаясь, пересела к нему на колени, обняла его за шею и жарко зашептала на ухо, растягивая каждое слово:

— Я. Знаю. Чего. Ты. Хочешь. Больше всего на свете!

— И чего же я хочу? — спросил он осипшим от волнения голосом.

— Больше всего на свете, больше всех твоих изобретений, ты хочешь поцеловать… мою грудь! — торжествующе констатировала юная соблазнительница.

Старик-Саша чуть не расхохотался в голос, но будучи человеком сдержанным и воспитанным, с трудом конечно, но сдержался. Единственный плюс — напряжение сразу спало.

«Детский сад — штаны на лямках! Какая она еще наивная и чистая! Ну настоящее дитё! Не буду ее расстраивать и разочаровывать! Пусть думает, что она настоящая соблазнительница!» — с нежностью подумал он, и сказал:

— Как ты догадалась? Откуда в тебе столько женской мудрости и сообразительности?

— Ну я же все-таки девушка! Угадала?! — предчувствуя подвох, робко уточнила кокетка, при этом чарующе тряхнув густыми, слегка вьющимися, локонами.

— Конечно! Я об этом мечтаю с того самого момента, как только тебя увидел! Не поверишь, мне даже по ночам снится, как я касаюсь тебя губами… там!

— Хорошо! Твоя мечта сейчас сбудется, но с несколькими условиями! — ответила Катя, чувствую свое превосходство.

— Готов на все!

— Еще бы! Первое! Только грудь и никуда ниже ты не лезешь! — она задумчиво прищурила левый глаз. — По крайней мере, сегодня.

— Согласен.

— Второе. Будь нежным. Не оставь мне там засосы, чтобы мама не увидела!

— Хорошо! — уверил юноша, опустив момент с уточнением, когда именно мама может увидеть её обнаженную грудь, помеченную засосом.

— И еще. Если мне будет неприятно, и я попрошу прекратить, ты немедля это выполнишь!

«А вот это уже удар ниже пояса. Мне — умелому обольстителю и покорителю женских сердец, намекают на то, что я не достаточно опытен в ублажении женской груди. Детка, да ты ещё просто не знаешь какое счастье тебе привалило, в виде меня. Умолять будешь о продолжении».

— Это будет очень трудно! Но я и на это готов!

— Ладно! Расстегни мне блузку, только очень аккуратно, не порви, там прорези для пуговиц очень маленькие.

Саша неторопливо потянулся к распахнутому вырезу шёлковой блузочки, и, едва успев прикоснутся, тут же услышал ироничный смешок: — У тебя чего руки так трясутся? Как у нашего алкаша дяди Жоры.

— Спасибо конечно за сравнение, но к алкоголю я равнодушен. Это обычное волнения, Котенок! — ответил Старик-Саша, и в этот момент аромат близости девичьего тела и касание гладкой кожи кокетки, разбудили в нем дикого и необузданного зверя. Нечто среднее между жадной похотью и чувственным вожделением.

— Не бойся! — ободрила его девушка. — Это я должна бояться, но я почему-то не боюсь совсем.

«А вот это ты зря, красавица. Ты-то может и не боишься, а вот я очень даже. Боюсь не сдержаться и не оконфузиться тут по-пионерски. Неудобно вроде как-то. Пубертат у меня состоялся, в последний раз, лет так… шестьдесят пять назад».

Когда с пуговицами блузки было покончено перед юношей открылся невероятный вид на белый ажурный лифчик.

— Какой классный! — воскликнул он, вовсе не ожидая обнаружить такую красоту, в такое историческое время, на простой школьнице.