Второй шанс

В субботу ему пришлось работать до шестнадцати часов. Хорошо, что ненужно долго добираться домой, перебрался через дорогу и уже в своей квартире. Когда десять лет назад Стасов поменял квартиру в Ремезове на похожую по площади трешку в Новочеркасске, это была окраина города. Спустя время здесь вырос новый микрорайон, но пустырь напротив дома остался. Строительная фирма, в которой Иван трудился инженером, начала на этом месте возводить девятиэтажный дом.

После работы он еле успел сбегать в магазин за шампанским и принять душ. В дверь позвонили. Марина выглядела замечательно: яркая брюнетка с хорошей фигурой и немного капризным выражением на лице. Они встречались уже два месяца и Стасов начал подумывать о расставании. Девушка потихоньку стала обживаться в его квартире: сначала в ванной появился её халатик и зубная щетка, потом любимая кружка Марины заняла местечко на кухонном столе, косметика разместилась на трюмо в спальне, розовые тапочки с помпонами поселились в прихожей. Всё происходило по уже обычному сценарию, который Иван наблюдал не раз. Для него это становилось сигналом к прекращению отношений. Какое-то время он не задумывался, почему все его связи коротки? Почему ему быстро надоедают девушки? Потом осознал: у каждой он искал хотя бы отдалённое сходство с Сашей и не находил. Иван успокаивал себя: однажды снова встретит девушку, с которой ему захочется связать свою жизнь. Понял, почему его раздражают девушки. Сам себе ответил словами другой Марины.

Как живется вам с товаром²

Рыночным? Оброк – крутой?

После мраморов Каррары

Как живется вам с трухой?

Как живется вам с стотысячной –

Вам, познавшему Лилит³!

Плохо жилось ему со стотысячными женщинами, обыкновенная плотская страсть не могла убить воспоминаний и восторга настоящей любви. Просто прикосновение к Сашиной руке по накалу эмоций было больше целой ночи, проведенной с другой девушкой. Когда Стасов разобрался в своих чувствах, перестал испытывать вину, расставаясь с женщинами. Ни одну он не хотел пускать в свою жизнь надолго.

В девять вечера после бурного объяснения Марина хлопнула дверью, обозвав Ивана сволочью. Он облегчённо выдохнул и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Звонок телефона заставил его вздрогнуть. На дисплее высветился номер Игнатова.

– Привет, давно не виделись!

– Это точно. Лет пять, если не ошибаюсь, – уточнил Стасов.

– Хорошо, что не поменял номер. Я звоню, чтобы сообщить: ваш класс собирается у Ирины Ивановны тридцатого октября. Не хочешь повидать одноклассников? Я случайно узнал об этой встрече. Никто не знает ни твоего нового адреса, ни номера телефона.

– Я подумаю. – Голос Ивана звучал спокойно, но руки похолодели, а сердце вдруг заработало с перебоями.

Они перекинулись ничего не значащими фразами. Никита отключился.

Стасову нестерпимо захотелось курить. Он сел в кресло, стоящее на балконе.

«Ау, прошлое, ты когда оставишь меня в покое?»

Тогда после школы он еле отыскал в себе силы уехать и не умолять Сашу не бросать его. Он умирал от душевной боли, но уважал её выбор. В конце сентября Ивана забрали в Морфлот на два года. За время службы Стасов написал и сжёг девяносто шесть писем, по одному в неделю. Демобилизовался в начале октября. Его часть находилась в Североморске, когда он уезжал, город начало заносить снегом. По утрам температура опускалась до десяти градусов мороза. Ростов порадовал тёплой погодой и золотым убранством деревьев в парках и скверах. Где-то в этом городе училась Саша, он обязательно повидает её, а сейчас нужно съездить домой. Иван отслужил год, когда в часть пришло сообщение о смерти родителей. Бремя похорон и поминок легло на плечи тёти и дяди. Подлодка, на которой служил Стасов, участвовала в учениях на Северном море. Спустя месяц они вернулись на базу, Ивану вручили телеграмму. Он тупо смотрел на белый листок бумаги и ничего, кроме сожаления, не чувствовал. Родители отравились палёной водкой. Жалкая участь. А ещё через полгода тётя Катя написала о смерти Захара. Брат во время очередной отсидки, пытался совершить побег, и был застрелен тюремным охранником. Старшего брата похоронили под номером в безымянной могиле. И снова Иван испытал лишь сожаление и досаду. Так глупо оборвались жизни его родных.

«Тёте и дяде досталось, а ведь они оба инвалиды», – волновался Иван.