Второй шанс

В Ремезов Ваня приехал к полудню. Ключ от квартиры взял у соседей. Отомкнул дверь. Из комнат пахнуло застарелым запахом грязного белья, гнили и спиртного. Он щелкнул выключателем. Тусклая лампочка осветила обшарпанные стены и закопченный потолок коридора. Иван прошёл в общую совершенно пустую комнату. Грязные обои клочьями свисали со стен, окно сиротливо отсвечивало серыми от пыли стеклами. Тётя, видимо, попросила грузчиков выбросить из квартиры всю жуткую мебель и вещи. На полу там, где раньше лежал ковер, теперь виднелся неплохой паркет. Этот чистый квадрат, окружала кайма из толстого слоя грязи. Иван заглянул в комнату родителей – та же пустота. Прошел в свою. Здесь мебель осталась. Ранее аккуратная комната выглядела замызганной: платяной шкаф в сальных пятнах, стол припален сигаретными окурками, матрасы на кроватях в многочисленных желтых кругах. На окне висела разорванная пополам пожелтевшая тюлевая занавеска. Иван открыл шкаф – на полках лежало несколько его грязных футболок и джинсы. Постояв в раздумье, принялся отворять окна настежь.

«Придется переночевать у тётки».

Запер дверь, подхватив рюкзак, отправился к родственникам.

Тётя жила в пригородном поселке в двадцати километрах от Ремезова. Старый дом, достался ей от родителей. Светлана, мать Вани, в двадцать лет вышла замуж за красивого городского парня. Она познакомилась с ним на заводе. Катя завидовала младшей сестре. Молодая семья через год получила квартиру. Света родила первенца – Захара. Светлана приезжала в гости к родителям с мужем и ребенком, веселая, нарядная. Всё у неё сложилось хорошо. Катерина же могла только мечтать о семье. Она родилась с врождённым пороком сердца и с физическим увечьем: одна нога короче другой на четыре сантиметра. Сколько Катя себя помнила – всегда ходила медленно, чтобы не задыхаться и, сильно припадая на левую ногу. Но она не могла пожаловаться на родителей, нет. Они любили дочерей почти одинаково, болезненную Катю даже чуточку сильнее. А ей так хотелось любви, счастья, детей, ночами женщина плакала от безысходности. К её беде она полюбила мужа сестры, это нечаянное чувство приходилось прятать от всех.

Ивану исполнилось три года, когда закрыли завод. Потеря работы стала крахом для прежде счастливой семьи. Света стала приезжать в поселок навеселе, детей забросила, на укоры родителей огрызалась. Илья поддерживал жену во всём, часто они напивались вместе. Их приезд погостить, превращался в затяжную пьянку. Старенькие родители, не имея сил и возможности повлиять на дочь и зятя, горстями глотали лекарство. Любовь Кати к Илье переросла в ненависть. А ещё через полгода старшие Стасовы превратились в запойных алкоголиков. Свою квартиру теперь они покидали редко.

Катерине исполнилось тридцать шесть, когда на неё обратил внимание мужчина, купивший дом у соседей. Егор стал инвалидом в первую чеченскую войну. Взрывом гранаты ему оторвало ноги до колена. Выйдя из госпиталя, бывший майор, решил поселиться в деревне, недалеко от моря. В соседнем дворе тридцатилетний парень заметил тихую, робкую, застенчивую женщину. Прыгающей, неровной походкой незнакомка сновала по участку. Она то поливала огород, то собирала овощи, то пропалывала траву. Похожая на подбитую взъерошенную птицу, женщина ухитрилась на скудной песчаной почве вырастить замечательный урожай. Они познакомились, и через полгода поженились. На их скромной свадьбе младшая сестра невесты Светлана испортила всем настроение, заявив:

– Двум инвалидам не стоило жениться. Если вы думаете, что я буду за вами присматривать в старости, то ошибаетесь. У меня на калек нет времени.

Егор заметил, что не только Светлана злоупотребляет спиртным, пил её муж и даже подросток Захар. Этот сигнал стал предвестником грядущего несчастья. Вскоре пьянки новоявленных родственников стали беспробудными. Третьего сына Ромку Светлана привезла в посёлок и оставила сестре. Родителей к тому времени уже не было в живых. Дыша перегаром, женщина сказала:

– В этом доме есть и моя доля наследства. Поэтому пусть мелкий живёт здесь. Мне некогда им заниматься.

Она положила сверток на кровать и, шатаясь, пошла к выходу.

Екатерина в ужасе побежала за ней. Сестра, не слушая возражений, с силой оттолкнула её и направилась к автобусной остановке. Потрясенная Катя вернулась в дом. Егор, развернув грязное одеяльце, рассматривал на удивление крепкого младенца. Голубые глаза трёхмесячного ребенка спокойно и серьёзно глядели на новые для него лица. Малыш не плакал.