Второй шанс 2

— Да чего я у вас там под ногами путаться буду, — машет она сухонькой ладошкой. — К тому же я и не выдержу, ещё до Нового года спать лягу.

Понятно, придумала для меня причину, чтобы не ехать, не создавать, так сказать, дискомфорт своим присутствием. Хотя я бы мог переночевать на раскладушке, уступив ей свою кровать, если уж на то пошло. Но, скрепя сердце, соглашаюсь с доводами бабушки.

Мама, с новой причёской после визита к Татьяне, ещё накануне начала готовить ингредиенты к новогодним блюдам, сейчас же наступал завершающий этап. Около десяти вечера на стол в комнате постелена праздничная скатерть, на которую стали водружаться вазы и тарелки с оливье, свекольным салатом, селёдкой под шубой, холодцом, мясной и сырной нарезкой, мандаринами, и прочими атрибутами праздничного стола. Батя всё ходил вокруг и около, потирая ладони при взгляде на поллитровку «Столичной». Бутылка «Советского» шампанского, которое по случаю праздника мне будет разрешено пригубить со взрослыми, пока стояла в холодильнике. На горячее у нас сегодня курица из духовки в майонезе.

От меня никакой помощи не требуется, поэтому я сижу перед телевизором, смотрю Телевизионный театр миниатюр «13 стульев» с Михаилом Державиным, Спартаком Мишулиным, Ольгой Аросевой, Борисом Рунге, Юрием Волынцевым и прочими звёздами театра и кино. Альтернатива на второй программе ЦТ в данный момент — «Дом Островского», понятно, в пользу какого канала делается выбор членами нашей семьи. Без десяти полночь телеведущий Игорь Кириллов зачитывает обращение к советскому народу от лица Генерального секретаря ЦК КПСС, после чего бьют куранты и мы поднимаем бокалы с шампанским.

— Все успели загадать желание? — спрашиваю я.

Я загадываю, чтобы роман всё же издали, пусть даже в «Юности», и второе — получение квартиры. Сам себе сделал неплохой подарок к Новому году, выиграв первенство СССР. С Ингой, надеюсь, наши отношения будут развиваться по восходящей. Кстати, через пять минут мы с ней встречаемся возле её подъезда.

Маме вручаю коробку рижских духов «Диалог», этими, в отличие от привезённых из Москвы французских, которые она берегла как зеницу ока, не жалко было пользоваться каждый день. Хотя, чтобы их достать, мне тоже пришлось отстоять очередь в нашем ЦУМе.

Говорю родителям, что отлучусь на часочек, они уже в курсе, куда и с кем, понимающе кивают, ну может и им тут без меня не будет скучно. Вон как батя мамку приобнимает, она аж покраснела от смущения. Одеваюсь, подмышку сую коробку шоколадных конфет, в карман — тоже парфюм, «Чайная роза», с нежным, лёгким запахом, для девушки самое то.

На улицу высыпают многие, слышатся крики «С Новым годом!», повсюду царят веселье и смех. Инга заставляет себя подождать пару минут, наконец, появляется в дублёнке, которая ей очень идёт. Я протягиваю ей сначала духи, за которые удостаиваюсь нежного поцелуя, потом коробку конфет. Инга она не знает, куда её сунуть, домой возвращаться неохота.

— Там съедим.

Там — это на площади Ленина, где в эту ночь главное веселье. Здесь гуляют человек сто, кто-то даже с детьми, и мы присоединимся к всеобщему веселью. Хорошо в такие моменты верить, что следующий год станет лучше прошлого, хотя последние четыре месяца с тех пор, как я угодил в своё 15-летнее тело, плохими бы уж точно не назвал.

Дед Мороз и Снегурочка заводят хоровод вокруг главной ёлки Пензы, мы в него тоже включаемся. Потом открываем коробку конфет, угощаемся сами и угощаем других, незнакомых, но в эти мгновения словно бы родных людей. Мы целуемся, я чувствую ан своих губах вкус шоколада, то ли от съеденного мною, то ли от съеденного Ингой…

— Молодые люди! Тут же дети, а вы у всех на виду целуетесь, это аморально. Давайте, прекращайте!

Ну здрасьте, приехали… Дружинники пожаловали — коренастая тётка с двумя мужиками, всем троим примерно под пятьдесят, на рукавах красные повязки с белыми буквами ДНД. Такие вот реалии социалистического строя. Правда, по виду, сами уже слегка навеселе, от тётки хорошо так попахивает, но беспокоятся за нашу нравственность. Мы говорим, что больше не будем, тут я вспоминаю про лежащие в кармане хлопушки и бенгальские свечи с предусмотрительно захваченным спичечным коробком. Дружинники идут дальше, а мы с Ингой устраиваем небольшое пиротехническое шоу.

Домой возвращаемся около двух ночи, я провожаю свою девушку до двери её квартиры, где мы страстно, несколько минут целуемся. Я возбуждён сверх меры, и на улице, зачерпнув ладонью горсть снега, тру лицо, потом снимаю шапку и охлаждаю загривок. Фух, вроде полегчало, а то находился буквально в шаге от того, чтобы овладеть Ингой прямо в подъезде. Да и она, судя по выражению её лица, по блеску в глазах и закушенной губе, когда мы, наконец, оторвались друг от друга, готова была пуститься во все тяжкие. Вот только подъезд — место для этого не самое подходящее. Эх, уехали бы её родители, что ли, ещё куда-нибудь на выходные.