Второй шанс 2

— Да, мам, всё прошло классно. За столом я просто объелась, потом мы с его друзьями слушали музыку, а купленные папой часы, — она выделила слово «папой», — Максиму очень понравились. Он сказал, что о таком подарке не мог и мечтать. Можно я теперь приму душ и пойду к себе?

Четверть часа спустя, забравшись под тёплое одеяло и, немного подумав, она включила бра и взяла в руки эссе. На чтение ушло около сорока минут, после чего Инга бросила рукопись на пол. В её глазах стояли слёзы. Она не ожидала, что эссе произведёт на неё такой эффект. Неужели и впрямь страну может ждать такое ужасное будущее?! Будущее, в котором есть Афганистан, беженцы из союзных республик, развал СССР, Чечня, бандитские разборки, вечно пьяный Президент, который и двух слов не может связать… Что уже коррупция разъедает партию, особенно на южных окраинах страны, что зря мы вкладываем миллиарды долларов в так называемые братские станы, которые нас предадут при первой же возможности, и что на эти деньги можно было бы поднять уровень жизни советских людей почти до уровня жизни в Америке. И не только это, далеко не только… Почему, зачем Максим это написал? Или это эссе-предупреждение?

Этой ночью Инге снились кошмары, и под утро она проснулась совершенно разбитой, с тяжёлой головой. Даже мелькнула мысль, не отказаться ли от посещения школы, суббота всё-таки, разрешат денёк поболеть без справки, но решила, что это будет проявлением слабости. А она привыкла быть сильной.

Под вечер в гости пришёл дядя, они долго что-то обсуждали на кухне с отцом, а потом он постучался в её комнату.

— Не помешал?

— Нет, что ты, дядь Серёжа! Я тут музыку в одиночестве слушала, как раз запись кончилась.

— Вчера, слышал, ты была на дне рождения Максима?

— Ага, он меня, если что, после до дома проводил.

— А как у тебя с ним, если, конечно, не секрет, развиваются отношения?

— Тебе же всё папа наверняка рассказывает, — иронично улыбнулась Инга.

— Хм, ну, в общем-то, кое-что рассказывал, кгхм… А сама-то ты как настроена? Нравится он тебе? В смысле, Максим?

— Честно? Мы друг другу дали клятву. Что он будет всю жизнь любить только меня. а буду любить только его.

— Ого, клятва — штука серьёзная, — выпятил нижнюю губу Сергей Борисович. — Только ох как трудно будет её сдержать, жизнь…

— Штука сложная, — закончила за него Инга, и они оба рассмеялись.

— А это что у тебя?

Дядя взял со стола скромную пачку машинописных листов.

— «Шурави», эссе Максима Варченко, — прочитал он вслух и поднял на племянницу глаза. — Шурави?

— Это так афганцы русских называли… Вернее, будут называть. В общем, это антиутопия, в которой в декабре следующего года Советский Союз введёт войска в мятежный Афганистан, и за десять лет там погибнут десятки тысяч наших ребят. Там не только про это и, честно говоря, мне было не очень приятно это читать. Не хотела бы я такого будущего нашей стране.

— Любопытно, — протянул Козырев. — Слушай, Инга, а не дашь мне эту рукопись домой почитать?

— Да берите, мне не жалко, — поджала она плечами. — Максим не говорил, когда ему нужно будет вернуть эссе.

— А ты, знаешь что, не говори ему, что давала мне читать, а то вдруг он был бы против. Договорились? Вот и ладненько! Всё, я тогда побежал, пока, племяшка!

Глава 8

Паспорт я получил три недели спустя после своего дня рождения. Интересное это всё-таки чувство, когда ты понимаешь, что когда-то уже держал в руках эту красную книжечку с выдавленными золотом буквами. Дважды гражданин СССР! Кто ещё может такими достижениями похвастаться?

Теперь предстояло решить вопрос с получением прав категории «А». Сдать на права до отъезда в Венгрию я мог и не успеть. Вернее, до отъезда в Новогорск, на подмосковную базу спортобщества «Динамо», где предстояло провести трёхдневный сбор, по итогам которого тренеры должны определиться с составом команды. Похоже, мне снова придётся увидеться с моим узбекским соперником по финалу.

Но хотя бы выяснить, куда мне направить свои стопы, чтобы получить эти самые права? Наверное, в ДОСААФ, в котором, как выяснилось, я состоял независимо от своего желания. Так я и сделал.

Женщина, проводившая первичное оформление документов, пролистнула мой паспорт, пристально посмотрела мне в лицо, затем выдвинула ящик стола и достала из него свежий номер «Юности». Пролистнула, добравшись до 39-й страницы, снова посмотрела на меня и на её строгом лице появилась глуповатая улыбка.

— Ой, а ведь это вы!

Чувствуя, что краснею, сознался, что да, я. После чего женщина сунула мне ручку и попросила подписать журнал с обратной стороны обложки, с наилучшими пожеланиями Виктории Леонидовне, то есть ей.

Дальше выяснилось, что обучение длится месяц. Блин… Я объяснил ситуацию, мол, у меня выезд на тренировочный сбор в конце месяца и возможна зарубежная поездка. И, похоже, на курсы придётся записываться по возвращении из поездки. На что Виктория Леонидовна задумалась, а потом попросила:

— Посидите, я сейчас.

И покинула кабинет. А меньше чем минуту спустя вернулась, как оказалось, в сопровождении начальника ДОСААФ.