Второй шанс 3

— Если отпустит предохранительную скобу, то вполне вероятно. Может даже раньше умереть, когда нас изрешетит осколками, поэтому лучше спрятаться за спинками сидений.

А вот странно, я в своё время читал про угонщиков самолётов в СССР, но такого случая что-то не припомню. Или это я так успел повлиять на ход истории своим появлением в собственном подростковом теле? Как бы там ни было, суть дела от этого не меняется: перед нами — вооружённый гранатой террорист, который в любой момент может разжать пальцы и нам всем хана. А мне ну очень не хочется погибать в самом расцвете лет, когда всё самое интересное только начинается. Эй, «ловец», ты же не допустишь этого?

Тут в проходе появился уже, похоже, сам командир экипажа, более возрастной, с уже пробивавшейся на висках сединой.

— Гражданин… э-э-э, не знаю, как вас зовут… Гражданин, мой второй пилот вам правильно сказал, что топлива для перелёта в Турцию у нас не хватит. Мы просто упадём в Чёрное море. Поэтому я всё же настаиваю на посадке в Симферополе, где мы сможем дозаправиться.

Террорист задумался, судя по зарозовевшим пальцам, он даже слегка ослабил хватку, и я невольно сглотнул слюну, представив, как граната взрывается, разнося на мелкие кусочки и этого клоуна, и командира экипажа. А я успею нырнуть за спинку кресла? Инга вон уже пригнулась, лишь глаза выглядывают, отслеживая обстановку.

— Ладно, садитесь в Симферополе, — всё же согласился террорист. — Но не дай бог я замечу ментов — все они вместо со мной полягут.

Он обвёл рукой с зажатой в ней гранатой присутствующих, большинство из которых испуганно вжались в свои кресла. Хрен его знает, насколько у него хватит сил как физических, так и моральных держать прижатой скобу, вдруг надумает переложить гранату в другую руку и в этот момент произойдёт фатальная ошибка? Или просто решит — пропадай всё пропадом, уж лучше сдохнуть, чем так жить. И заберёт с собой человек тридцать пассажиров, стюардессу и трёх членов экипажа. В общем, неприятное развитие событий вполне вероятно, особенно если учесть, что это нервный тип по-прежнему стоял в проходе, несмотря на уговоры командира экипажа занять своё место. Тем более впереди посадка, все должны пристегнуться.

— Вот когда будем садиться — тогда и пристегнусь. А сейчас я должен контролировать салон. Эй, чтобы все сидели смирно, — крикнул он пассажирам, обернувшись вокруг своей оси.

Он так и не сел до самого Симферополя. Главное, что сели мы, и над нами уже не довлела угроза рухнуть с высоты в 10 тысяч метров из-за дыры в фюзеляже. А дальше самолёт заехал куда-т, похоже, в дальнюю часть аэродрома, куда подогнали сразу три пожарных машины, четыре «скорых» и парочку милицейских, не считая чёрной «Волги». Хоть дядька с гранатой и предупреждал, что при появлении ментов взорвёт всех к чёртовой матери, однако, к счастью, свою угрозу не выполнил. Наверное, всё же рассчитывал вырваться «на свободу», да и люди в форме пока в салон не пытались пролезть.

Вместо этого началась нудятина в виде переговоров с местными, как я понял, чекистами, от которых был выслан переговорщик. Мужчина средних лет в тщательно выглаженном костюме назвал оппонента с гранатой Дмитрием Сергеевичем, похоже, успели пробить информацию о нём до посадки самолёта.

На вопрос, зачем он это делает, угонщик заявил, что устал жить за «железным занавесом», хочет вдохнуть воздух свободы, и он лучше отожмёт скобу гранаты, нежели примет предлагаемые ему условия. Единственное, чего комитетчику удалось добиться — эвакуации двух детей, одному лет семь на вид, второму лет одиннадцать. И оба не желали покидать своих матерей, орали благим матом, однако тут террорист проявил завидное упрямство.

— Только дети, — безапелляционно заявил он, — все остальные сидят и ждут, пока мы не взлетим.

Интересно, а потом он всех отпустит? Из люка начнёт выбрасывать, прямо в воздухе?

Похоже, переговоры зашли в тупик. Любитель туретчины не собирался уступать своих позиций, представитель крымского КГБ имел, видимо, чёткие указания, за рамки которых не мог преступить. Предложение сдаться и тем самым значительно облегчить свою участь террориста не мотивировали.

Патовая ситуация, а между тем ручка-то у Дмитрия свет Сергеевича давно уже подрагивает, того и гляди, пальчики разожмутся. В то же время переложить гранату в другую руку он не рискует, возможно, правильно делает — не ровен час, выронит боеприпас, и ближайшее окружение проляжет вместе с ним и нервно кусающим губы комитетчиком. А рядом с ним с десяток человек в радиусе прямого поражения, в том числе несколько женщин и один старичок в очочках.

Что ж, видимо, настало время выхода на арену звезды шоу, до этого скромно стоявшей за кулисами.

— Дяденьки, а можно в туалет?

Это я попросился плаксивым голосом, старясь изобразить котошрековский взгляд. Даже Инга, как я понял боковым зрением, посмотрела на меня с недоумением. Немудрено, ведь таким она меня никогда ещё не видела.

— Какой туалет?! Терпи, пацан, — хмуро отмахнулся террорист, — щас может договоримся с ментами.

— Дядь, я не вытерплю. Я по-большому хочу.