Второй шанс 4

На моё счастье и к облегчению Храбскова, эскулап оказался прав, я отделался хоть и сильным, но всё же не разрывом, а растяжением связок. Хирург в траматологии ещё раз тщательно осмотрел руку и зафиксировал руку с помощью самодельного бандажа из эластичного бинта.

– Желательно месяц руку не тревожить, – сказал он, закончив манипуляции. – Надеюсь, пока соревнований не предвидится?

– В декабре чемпионат мира.

– Ну, до декабря, если будете соблюдать режим, ваша рука будет как новенькая. По возвращении в Пензу советую заглянуть в физкультурный диспансер, там должны быть специалисты по спортивным травмам.

В диспансере подтвердили поставленный омским травматологом диагноз и так же посоветовали руку лишний раз не тревожить, на этот раз наложив более профессиональный бандаж, который относительно легко снимался и надевался, это если мне, например, ванну захочется принять или постоять под душем. Однако всё остальное время было указано его носить, даже не снимать, ложась в постель. Ладно, месячишко потерплю, а там понемногу начнём готовиться к чемпионату мира.

Мама, само собой, поохала, Инга тоже за меня малость испугалась, но я своих женщин быстро успокоил. А вот Гольдберг был опечален донельзя. Все его планы насчёт гастролей по области шли прахом. Я предложил взять на это время какого-нибудь сессионного гитариста, а Валька, мол, и сам горазд петь, все тексты знает.

– Да ты пойми, народ-то ведь на тебя валит, на Максима Варченко, – вздыхал Семён Романович. – Даже если ты просто встанешь на сцене – твоим поклонницам и этого будет достаточно.

– То есть вы настаиваете, чтобы я даже с примотанной к телу рукой выходил к публике?

– Ну микрофон-то здоровой рукой держать ты сможешь! Или просто стоять возле стойки!

Я мотнул головой. Мне было понятно желание Гольдберга заработать, но, если бы дело было только в нём – я просто послал бы его куда подальше. Однако я прекрасно понимал, что тут замешаны ещё и интересы моих музыкантов.

– Ладно, я готов вас выручить, но на этот шаг я иду лишь ради ребят, чтобы они смогли заработать. И это значит, что нам нужен гитарист… Вернее, басист. Гитарные партии знает Валентин, даже может соло к некоторым песням сыграть, я сам видел. А вот басовые партии полегче, сессионный бас-гитарист может из разучить за пару-тройку дней.

– Есть кто на примете? – сразу же оживился Семён Романович.

– Думаю, найдём.

Первым делом я отправился в ресторан гостиницы «Пенза», где по вечерам играл ансамбль с Рафом Губайдуллиным в составе. Вот от такого лидер-гитариста, кстати, я бы не отказался, но… Согласился бы он быть на вторых, или даже третьих, учитывая ещё нашего худрука, ролях? Да и у нас вроде как молодёжный коллектив, а Рафу за тридцать. Опять же, может, ему спокойнее приходить по вечерам в ресторан ради пусть и меньшего, но стабильного дохода, нежели мотаться по области.

– О-о, сколько лет…

– …сколько зим, – добавил я, пожимая его маленькую, пухлую руку.

– Слушай, я тебе завидую чёрной завистью! Мне премия «Грэмми» в жизни не светит… А что у тебя с рукой?

– Поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – отшутился я. – Удачно так съездил на первенство страны по боксу.

– Ох ты… Что-нибудь выиграл хотя бы?

– В общем-то, золотую медаль.

– Ого, поздравляю! В Пензе оценили твой успех?

– А то! Председатель спорткомитета грамоту вручил. А от обкома ВЛКСМ меня собираются теперь выдвигать кандидатом на областную конференцию, а там и на всесоюзный съезд, говорят, могу поехать.

– Ишь ты, всесоюзный съезд – вещь серьёзная… Ладно, это всё лирика, я чувствую, ты не просто так пришёл, верно?

– Верно, Раф, просто так не потащился бы сюда, хотя послушать, как ты играешь – настоящий меломан никогда не откажется.

Объяснил Губайдуллину суть проблемы, заставив его на минуту задуматься.

– Есть у меня на примете хороший бас-гитарист, Саша Казаков. Хотел сначала Жору Васильева порекомендовать, но Санька – настоящий виртуоз бас-гитары. Он как раз Жору Васильева в «Искателях» подменил. Потом играл в филармоническом ансамбле «Ровесники», но что-то у него там с руководителем коллектива не сложилось, сейчас он инженером радиосвязи устроился во Дворец пионеров. Я тебе запишу его телефон, скажешь, я поделился, а сам уже попробуешь договориться.

– А по отчеству его как?

– Викторович, кажется… Да брось ты, какие к чёрту отчества среди музыкантов, тем более ему лет тридцать всего. В общем, звони. Если не повезёт – попробуем с Жорой договориться, он сейчас в Доме радио работает корреспондентом.