Второй шанс

– А что всегда мы? – возмущённо спрашивает Алиса

– А что, нет? – с заметным раздражением вопрошает вожатая. – Ну-ка! Показывайте руки!

Руки, ожидаемо для меня и совершенно неожиданно для вожатой чистые. Немая сцена: вожатая тупо смотрит на чистые ладошки, Алиса с Ульяной нагло усмехаются.

– Ну так мы пойдём? – прерывает затянувшееся молчание Алиса. И добавляет наглым голосом: – А то ведь вам надо ещё искать того, кто это устроил...

Некоторое время мне казалось что Ольга Дмитриевна не выдержит и таки придушит наглую девчонку прямо тут, на площади. Я даже протолкался поближе и приготовился оттаскивать вожатую телекинезом. Но всё обошлось, положение спас Электроник. Он ворвался на площадь потрясая ботинком и вопя во всю глотку: "Нашёл! Нашёл!".

– Чего? Ботинки хорошие дают? А почему по одному? – начинаю уточнять я.

– Т... Ты... не... понимаешь!... Это... ботинок... Шу... Шурика! – сквозь сбитое дыхание выдаёт Электроник.

– А! Значит, таки сожрали! – радостно потирая руки заявляю я. – А ботинок несъедобный, его и выплюнули. Только, почему один? И... – заглядываю внутрь ботинка, – где нога?

Электроник глядит на меня с обидой и непониманием, Лоли ржёт в кулачок, на лице Алисы написано: "Ну идиот, ну что поделаешь? Ну не бросать же его из-за этого?". А вот взгляд Вожатой мне чего-то очень не нравится... Однако, Ольга Дмитриевна делает над собой титаническое усилие и обращается к Электронику, почти спокойным голосом:

– Где ты его нашёл?

– Возле Старого лагеря... – выдыхает наш штатный кибернетик.

Вожатая вздрагивает, глаза Лоли светятся пониманием, я же задаю очевидный вопрос:

– Что это и где это?

Ну и что, что я всё это знаю? Остальным знать что я знаю не положено. С ответом вылезает Ульяна, как самая шебутная:

– Ну старый лагерь! Что ещё? Раньше "Совёнок" там был, а потом перенесли сюда. Там ещё здание старое осталось, с привидениями.

Вожатая заметно вздрогнула, но принялась увещевать:

– Какие ещё привидения! Что ты выдумываешь?

– Да ничего я не выдумываю! – обиделась Ульянка. – Об этом все знают! Вожатая влюбилась в пионера, а он её послал. Она из-за этого покончила с собой!

– Ага, сделала харакири... – влезает со скептическим замечанием Лена. Я поддерживаю:

– Именно. Бамбуковым ножом. За неимением бамбукового ножа, вбила в себя себя ножку от табуретки.

Куда она вбивала себе эту ножку, я благоразумно уточнять не стал. А наша вожатая, похоже, потихоньку доходит:

– Ну хватит тут чушь нести!!!

– Ну почему же чушь? – возмущаюсь я. – Это все знают. Самые крутые самураи делали харакири бамбуковым ножом. Потому что так больнее, чтобы показать свою смелость и стойкость. Вы у Мико спросите, она про самураев всё знает. Мико...

– Врёт, скотина! – коротко и решительно заявляет наша нинзя и гордо отворачивается.

– Ну ладно, это вопрос спорный, – соглашаюсь я и обращаюсь к Ульяне: – А остальные привидения? Ты же говорила их там много.

– Двое. Второй это пионер. Он как узнал что с вожатой случилось, бросился под автобус.

– Четыреста одиннадцатый? – уточняю я.

– Да, точно! – радостно поддерживает меня Пакость.

– Вот они-то Шурика и сожрали! – радостным голосом делаю я вывод. – Им, чтобы возродиться, надо сожрать 13 пионеров. Шурик у нас который по счёту?

Ольга Дмитриевна медленно поворачивается ко мне. Вы когда-нибудь видели взгляд бешеной собаки? На самом деле, взгляд у неё очень спокойный, неподвижный, морда слегка перекошена, пасть приоткрыта и слюна чуть-чуть вытекает... Да, похоже я за сегодняшний вечер достал вожатую круче, чем Алиса с Ульяной за две недели.

Шумно втянув очередную порцию слюны она медленно и спокойно говорит:

– Надо идти искать Шурика.

Толпа на площади начинает решительно редеть. Вожатая ждёт какое-то время и также спокойно и медленно произносит:

– Семён...

Глядя ей в глаза я понимаю, что вот именно сейчас разводить дискуссию на тему: "А нас-то по што?", как минимум опасно для жизни. А вожатая, не поворачивая головы, добавляет:

– Двачевская! Ты всё мечтаешь чтобы Семён к тебе по приставал... Иди с ним, может чего и получится...

Алиса вскидывается чтобы что-то сказать, но я влезаю первым. Также, не поворачиваясь, кидаю присутствующей тут же гомунукле:

– Виола. Приготовьте лазарет. Вдруг его ещё можно спасти...

Ольга Дмитриевна резко разворачивается на каблуках и резко покидает место событий. Народ в ужасе расходится. Остаёмся я, Алиса и Пакость.

– Ты и правда собрался туда идти на ночь глядя? – спрашивает Два Че.

– Может он и правда ещё живой? – отвечаю я. – А до утра всё может измениться. А вот ты остаёшься в лагере.

– У тебя хоть фонарь-то есть?

– Что-нибудь придумаю, – отвечаю я.

– Ах, да, ты же у нас колдун... – говорит она с усмешкой. – Пошли, возьмём фонарь.

Тяжело вздыхаю, понимая что Два Че всё равно пойдёт со мной. Останавливаю её и говорю:

– Ладно, но у меня условие: ты не лезешь вперёд и ты чётко и сразу выполняешь все мои команды. Говорю стоять – стоишь, говорю бежать – бежишь, говорю молчать – молчишь, говорю кричать...

– Хорошо. Ты думаешь всё так серьёзно?

– Шурик там пропал, – на всякий случай напоминаю я.