Второй шанс

– Значит... – сказала она медленно, но в голосе начали проскальзывать истеричные нотки, – Пионерский лагерь, которого нет, но мог бы быть... и все мы здесь тоже... нас нет, но могли бы быть... Значит я всё правильно поняла. Ты здесь один настоящий. Я ведь ещё позавчера... перед сном... думала и поняла. Я ведь не помню ничего до этого лагеря... ни маму, ни папу, ни Москву... знаю только, что они есть и всё. Знаю что мы с Ленкой дружим, но... Знаю и всё! А как, что... не помню! Словно не было этого. Ты просил не копаться, я не стала... Но знаешь, это обидно! Быть девочкой, которой нет и никогда не было!

Я потянулся через стол и сжал её кулачок в своей ладони.

– Всё совсем не так, – сказал я тихо.

– А как?

– Здесь все... идеальные, что ли. Вот я такой, каким был бы в четырнадцать – пятнадцать лет, если бы вообще не болел, всё что я умел когда-то я умею идеально... ну, может идеально, как если бы я тренировался для этого всю жизнь идеальным образом.

– Всё? – в глазах Два Че проступило удивление. Уже хорошо.

– Всё я не проверял, но на турнике я, например, никогда так не подтягивался, плаваю тоже лучше, чем в лучшие свои годы, рисую... да я никогда так не рисовал! Вот в фехтовании себя не проверял.

На последнем Алиса заметно оживилась:

– Фехтование? Рапира? Шпага? Самурайский меч?

– Ятаган! Я же орк!

– Пф! Снова эльфятник!

– А ты, кстати, о нём откуда знаешь?

– Ещё один такой вопрос, и я начну выдумывать!

Мы рассмеялись. Однако Алиса очень быстро вернула себе серьёзное состояние и заявила:

– Но это ничего не меняет в отношении меня. Меня никогда не было. Слепили невесть из чего и подсунули сюда. Специально для тебя. Для развлечения? Или что-то серьёзнее?

Я глубоко вздохнул. Я очень не хотел, чтобы Алиса ещё раз переживала собственную смерть, но сказать ей правду было необходимо:

– Тебя убили в октябре 93-его...

– Белый дом? – перебила она, сжав кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. И процедила сквозь сжатые зубы: – Нас предали!

– Нас всех предали... – ответил я тихо. – И в девяносто первом, и в девяносто третьем. И раньше.

– Ты можешь это исправить? – спросила она с надеждой.

– Мы всё исправим. И будет лучше чем прежде, – ответил я. И уточнил: – Ты что-то вспомнила?

Алиса в ответ только покачала головой:

– Только ощущения... Знаешь... – она шумно выдохнула, не в силах выразить обрушившиеся на неё эмоции. – А ещё я знаю... просто знаю... Белый дом, Москва...

Я снова пожал ей руку:

– Может и хорошо. Это не тот опыт, который стоит хранить.

– А ты что-то видел. Тогда, когда мы под гитару пели, – она не спрашивала, утверждала.

– Видел, – согласился я. – А ещё вспомнил, что ждёт Союз в ближайшее время. Какой сейчас год?

– Восемьдесят... чёрт! Я почему-то знаю, что восемьдесят какой-то... А вот какой?

– Наверное, это должны решить мы.

– А почему мы?

– Наверное потому, что мы простые советские люди, по которым вся эта перестройка со всем, что после и прокатилась. Потому что мы видели обычную жизнь изнутри, а власть и олигархов снаружи. Мы жертвовали ради всех этих перемен, а те кто наверху получали от них прибыль. И теперь нам решать, что и как будет дальше. Такие дивиденды за наш взнос.

Алиса молча кивнула и мы сидели так, взявшись за руки. И нам было хорошо. Но нельзя же так сидеть вечно! Первой встрепенулась Алиса:

– Ну хорошо. Предположим какие-то там высшие или низшие, или вообще параллельные силы решили спасти Союз. Но как мы будем это делать... Хотя... Это ведь ты будешь делать, а я...

– Дудки! Одному скучно! Да и тебе будет скучно стоять на обочине! Так что, только вместе!

– Но я же ничего не умею!

– Да я тоже не слишком много. Основам научу, а остальное, вместе разберёмся!

Алиса притворно вздохнула:

– Ну не бросать же тебя одного! Когда начнём?

Но начинать мы решили не сегодня. Время было уже за полдень, всё это выяснение отношений отняло изрядное количество сил, да и просто вот именно сейчас, когда мы наконец расставили все точки над ё в своих отношениях, очень хотелось посвятить время друг другу. И мы решили отправиться на пляж. Но когда мы вошли в домик, возникла совершенно неожиданная заминка. Порывшись в своих вещах, Два Че, глядя на меня с подозрением, спросила:

– А где мой купальник?!!

Я подумал и выдал вполне правдоподобное предположение:

– Думаю, ты его просто не взяла.

– Что значит не взяла? Я же помню как... или это опять: "Хьюстон, у нас проблемы!"?

– Да нет...

– Наверное? – уточнила Алиса и у неё в глазах стал разгораться нехороший огонёк.

– Да нет... просто...

– Оно само? В смысле мироздание?

– Нет! Погоди драться! – воскликнул я, видя как она снимает с ноги сандалю, – я всё объясню!

– Ну? – сандаля уже была в руке и готова к применению.

– Вчера в библиотеке, я немножко похулиганил с Книгой судеб... сделал так, что теперь в Союзе есть нудистские пляжи... вернее, на любом пляже можно загорать и купаться нагишом.

– Можно? Хорошо хоть не обязательно. Но я-то тут при чём?

– Ну а ты представь, как ты могла бы собираться в этот Совёнок. На всё лето, на вольный выгул...