Второй шанс

И никакие угрызения совести и моральные принципы не собьют ее с выбранного пути – ей совершенно все равно за что убили эту молодую девушку (а ее, конечно же, убили, даже если никаких ран на теле не было видно: кто-то же ее затащил под платформу и основательно завалил листами картона) – пусть разбирается в этом родная полиция. Для нее это единственный шанс вырваться отсюда и упускать его она не собирается! Слишком тяжело ей было зависеть и подчиняться людям ниже своего интеллектуального уровня: разговаривала она совсем иначе, чем окружающие – очень правильно выстраивая предложения и обходясь без жаргонных словечек. Она была человеком не их круга, и они это чувствовали и старались унизить, оскорбить, сделать ей как можно больнее. Их поступки и слова Эрику не трогали, и это еще больше настраивало и озлобляло против нее «стаю». Она была изгоем среди них, поэтому ни к кому не привязывалась, ни с кем не делилась своими мыслями и мечтами. Умом Эрика понимала эту враждебность, но при первой же возможности попыталась вырваться из помоичной «общины». К тому же ее воротило от тошнотворного запаха свалки и перегарного, гнилого дыханья мужицкой братии, от их грязных трясущихся рук с обгрызенными ногтями, от их масляных глаз и нескрываемых, низменных желаний.

К платформе подъехала электричка, двери открылись, и Эрика быстро вошла в полупустой вагон. Она села на лавку и, стараясь не смотреть в окно, сжала кулаки, но как только электричка тронулась, кулаки разжались – теперь ей никто не сможет помешать!

Эрика повернула голову и долго задумчиво смотрела на темный убегающий назад лес.

– Ваш билетик? – раздался рядом громкий голос контролера, и девушка вздрогнула и слегка повернула голову.

У скамейки стоял пожилой мужчина в форме, а рядом…

7

Старший сержант транспортной полиции был озабочен отнюдь не поимкой безбилетных пассажиров. Начинались занятия в вечернем институте, а времени на поездки в Москву катастрофически не хватало. К тому же Михаил Судьбин был влюблен – влюблен невозможно и безнадежно.

Что больше огорчало его: невозможность или безнадежность неожиданно возникшего чувства (любовь всегда приходит неожиданно) – он еще не определил. Да и о своей влюбленности Михаил догадался совсем недавно – всего месяц назад, когда уехал из родного Владимира в отпуск с друзьями на Волгу: порыбачить, отдохнуть и все такое.

«Все такое» означало познакомиться с классными местными девочками и с пользой провести отпускное время.

Но оказалось, что отдыхать от работы и знакомиться с «классными девочками» ему совсем не хотелось, а ведь друзья предлагали ему на выбор и субтильных блондинок, и полненьких брюнеток, и чувственных рыженьких, но ни одна их девушек не вызвала его интереса. Все они казались ему пресными и скучными по сравнению с той девчонкой-гадалкой, при виде которой у него закипала в жилах кровь, сердце начинало колотиться, как сумасшедшее, и возникало не преодолимое желание схватить ее за руку и уже не отпускать от себя.

Не отпускать никогда!

Ему стало скучно околачиваться на местном пляже, отнекиваться от знакомств с девицами и к концу второй недели Михаил уже не знал, куда себя деть от вселенской скуки – перестал нормально спать, ходил из угла в угол по комнате и мечтал о возвращении на работу. Нет, не домой к матери и сестре, а именно на работу. Он считал дни, подгонял время и даже предложил друзьям вернуться домой пораньше, но друзья уезжать не хотели. И Михаил остался с ними, терпеливо сносил их шутки, поглядывая на часы и благодаря небо, что еще один длинный-предлинный день его «отдыха» без нее закончился.

Но до конца отпуска Михаил так и не выдержал – купил билет и один уехал во Владимир.

Вот тогда то, проведя ночь без сна в трясущемся поезде, он и понял, что с ним случилось. Случилось серьезное и на всю оставшуюся жизнь!

Он влюбился!

«– Как же так? – мысленно удивился он, пришедшему откровению. – Разве я встретил свой идеал: красивую длинноногую блондинку с пышной грудью и тонкой осиной талией? Вроде нет…»

Конечно, невозможно влюбиться заочно: просто насмотреться глянцевых журналов с голыми девицами и воспылать к одной из них искренним чувством. Но эталоном красоты для Михаила служила именно такая журнальная красотка. Он думал об этом всю дорогу, но ничего конкретного так не придумал.

Из Москвы во Владимир он ехал на электричке.

Михаил сел в вагон, но смотреть в окно и скучать в дороге, как другие пассажиры, не смог – сказалась профессиональная привычка. Он внимательно вглядывался в лица пассажиров, пытаясь определить безбилетников, потенциальных нарушителей порядка и разыскиваемых преступников. Вглядывался, вглядывался и вдруг поймал себя на мысли, что не просто всматривается в лица пассажиров, а ищет определенного человека. Человека, из-за которого он раньше времени возвращался домой.

Но этот человек так и не появился.

Когда ожидание стало невыносимым, Михаил встал и пошел по вагонам на поиски этого человека – она могла просто сидеть в одном из вагонов, гадая на картах очередной доверчивой пассажирке.