Второй шанс. Америка и мир (сборник)

Жесточайший кризис ликвидности в Юго-Восточной Азии в 1997 году, вызванный ухудшением финансового состояния Японии и масштабом спекуляций недвижимостью и валютой (включая агрессивные операции американских валютных трейдеров на валютном рынке Таиланда, затрагивающие его государственные резервы), быстро распространился на Тайвань и Южную Корею. На первом этапе США не успели вовремя отреагировать, но в начале 1998 года министр финансов США Роберт Рубин провел операции, закончившиеся запоздалой стабилизацией. Тем не менее в Азии возобладало мнение, что в кризисе была виновата Америка.

Тот факт, что многие возлагали вину на политику, проводимую Международным валютным фондом, где США играли доминирующую роль, в сочетании с осторожностью и конструктивными действиями Китая (включая его решение не девальвировать свою валюту), вызвал в Восточной Азии рост интереса к поиску формы регионального сотрудничества под руководством Китая и/или Японии и к сотрудничеству с регионом, менее зависимым в финансовом отношении от США и Европейского союза.

Другим событием, разочаровавшим всех надеявшихся на то, что эффективное лидерство Америки сформирует мир, подчиненный единым правилам, было возникновение разногласий между Америкой и Европой относительно наднациональных правил. Соединенные Штаты возражали против таких политически чувствительных соглашений, как Оттавский договор, запрещавший пехотные мины (не принятый ввиду представленного военными законного возражения, что войска США в Южной Корее развернули широкие минные заграждения вдоль линии перемирия с чисто оборонительными целями), и Римский статут нового Международного уголовного суда (МУС), в соответствии с которым военному персоналу США могло бы грозить международное судебное преследование за военные преступления. Клинтон действительно подписал последний договор в самом конце своего президентства, но не представил его на ратификацию. Такая попытка, конечно, потерпела бы неудачу в Конгрессе, настроенном все более скептически в отношении взглядов Клинтона.

Еще один удар по репутации Клинтона как прозорливого лидера нанесла неудачная попытка Соединенных Штатов поддержать международные усилия, направленные на принятие мер против возрастающей угрозы глобального потепления. Киотский протокол – продукт длительных переговоров, начавшихся в середине 1990-х годов, – стал в США объектом широких партийных дебатов и вызвал открытое противодействие групп, представляющих крупные экономические интересы. В середине 1997 года, в конце первого срока президентства Клинтона, Сенат США выстрелил в его сторону, одобрив поразительным большинством голосов – 95 «за» и ни одного «против» – резолюцию, отвергающую Протокол на том основании, что он ни целесообразен, ни справедлив. И хотя вице-президент Гор, главный американский адвокат протокола, подписал его от имени Америки в конце 1998 года, Клинтон, верно оценив общественное мнение, пустил это дело на самотек.

К концу эры Клинтона ожидания многообещающих свершений при его президентстве сменились большими сомнениями. Только расширение и консолидация Атлантического сообщества по-прежнему оценивались как стратегическое достижение. Но его способность определять глобальную цель уже шла на спад, и вскоре однобокость подходов преемника Клинтона нанесла ей серьезный ущерб. Центральное направление политики Клинтона – глобализация как «экономический эквивалент силы природы» – подвергалось интенсивной критике. Антиглобалистские настроения питали зарождавшийся антиамериканизм, и во время третьей сессии ВТО на уровне министров, проходившей в Сиэтле в 1999 году, массовые демонстрации воспрепятствовали проведению нового раунда многосторонних торговых переговоров.

Америка также становилась все более скептически настроенной в отношении дальнейшего мирового сотрудничества. Росло число американцев, с подозрительностью относящихся к понятию «наднациональное». В середине первого срока президентства Клинтона (1994 г.) во время выборов в Конгресс Республиканская партия добилась больших успехов и в резких националистических тонах пошли разговоры о «Революции Гингрича»[3], а к вызову лидерству президента добавились его личные неприятности. Его репутации нанес ущерб длительный скандал, доминировавший в политической жизни Вашингтона (и бывший основной темой частных разговоров) в течение целого года с начала 1998 до начала 1999 года, серьезно понизив шансы Клинтона получить поддержку собственных избирателей. Ирония заключалась в том, что меняющееся восприятие американской политики и ухудшение при этом личной репутации Клинтона делали трудноприемлемым провозглашенный им принцип: «внешние дела – продолжение внутренней политики другими средствами». По мере того как внутренняя политика все сильнее отстаивала свои права, идеалистические замыслы Клинтона все более становились ее жертвой.

Конфронтация с прошлым