Второй шанс для нас

Меня буквально трясет от страха. Что с нами будет? Как же так?! Моя малышка в опасности?! А вдруг она ее не… Нет, нет, она же врач высшей категории, мама о ней именно так и отзывалась, она должна справиться!

Но почему нет других медсестер? Куда все подевались? Почему ей никто не помогает со мной?

Неожиданно дверь кабинета открывается, и к нам вбегает запыханная мама.

– Уже началось? – интересуется она у Тамары Андреевны, а после подходит ко мне и, вытерев пот с моего лица ладонью, произносит:

– Элла, ты должна слушать врача, если сделаешь все, как она скажет, то все будет хорошо, поняла?

Весь ее вид и тон отражают полную уверенность в действиях и словах, и мне ничего другого не остается, как согласиться с ней. Моя мама очень умная и сильная. Она меня всему научила. И если она говорить, что Тамаре Андреевне надо доверять, то, значит, так я и поступлю.

Меня скручивает от боли, каждый спазм отдается по всему телу. Я вроде все делаю, как говорит доктор, но ничего не помогает, схватки только сильнее и сильнее становятся. Мне кажется, я теряю ясность сознания и мышления. Тамара Андреевна что-то кричит и говорит маме, та все выполняет, тоже надела на себя халат.

Больше не могу, мотаю головой из стороны в сторону, пытаюсь уменьшить боль, но ничего не выходит, становится только хуже.

– Давай, девочка, малышка твоя уже выходит.

Я прилагаю максимальные усилия, пытаясь вытолкнуть ребенка из себя, и, как только у меня это получается, мама берет мою девочку на руки. Она кроха совсем… Помещается как раз в руках у своей бабушки. Но почему я не слышу ее крика?

– Она молчит, – обессиленно лепечу я.

В этот момент Тамара Андреевна делает мне укол, при этом произнося:

– Ты молодец, Элла, смогла, здоровый, молодой организм выдержал.

Последние ее слова слышу будто сквозь вату, они проносятся и разлетаются по кабинету.

Я устала, мне ужасно хочется спать. Веки прикрывают глаза. И хоть я все еще пытаюсь сказать, что что-то не так, что ребенок не плачет, мои губы меня уже не слушаются, выходит какое-то мычание. Пытаюсь оставаться в сознании, хотя бы слышать. И когда наконец до моих ушей доходит детский плач, я окончательно расслабляюсь и отдаюсь во власть Морфея.

Открываю глаза – за окном светло. Сколько я проспала? Который час? Осматриваюсь, ища свою малышку, но никакой колыбельки для малютки не вижу. Палата обычная, рядом еще две кровати, но они пусты, я одна тут.

Осторожно встаю, чувствую небольшую боль в теле. Медленно передвигаю ногами и подхожу к двери, но не успеваю выйти в коридор, как на пороге палаты появляется мама.

– Ты проснулась, Элла? Куда собралась? Давай обратно в кроватку, – берет меня под руку и ведет к моей кровати.

– Мам, где моя девочка? – спрашиваю с тревогой в голосе. Я думала, она должна быть со мной, но ее нет, почему же?

– Так, тебе надо лежать, Элла, ты еще очень слаба. У тебя открылось кровотечение, Тамара Андреевна еле тебя спасла, я ей век буду благодарна за это.

Что такое она говорит, неужели все со мной так плохо? Да, я чувствую слабость во всем теле, но чтобы умереть…

Мама укладывает меня на кровать и укрывает одеялом.

– Ты должна лежать, поняла? Что-то надо – говори мне.

Киваю, соглашаясь.

– Мам, когда принесут ребенка? Где моя малышка? Я хочу увидеть мою кроху.

Мечтаю, как увижу свой комочек. Когда она была в животике, я с трудом представляла себе это, а вот сейчас, когда уже видела ее на руках у мамы, поняла, что она родилась, увидела ее голову, ручки, ножки и осознала, что теперь у меня есть моя доченька. Я ее родила, мою родную.

– О малышке не беспокойся, ею занимаются педиатры. Сейчас тебе нужно прийти в себя. Тебе назначили капельницы, даже парочку прокапали, пока ты спала.

Надо же, а ведь я почувствовала катетер на локте, когда вставала. Только не придала этому значения.

– А фотку ты сделала? На телефон? На кого она похожа?

Чувствую такую несправедливость в душе: я ее рожала, прошла через все виды болей, а в итоге ее все видели, кроме меня!

Моя малышка, моя девочка. Ангел, который появился в результате нашей с Артуром любви. А я все еще уверена, что у него были искренние чувства ко мне. Но его ввели в заблуждение, и теперь он рассержен на меня из-за каких-то глупостей, россказней одноклассников. Но ничего, как только он вернется из армии, мы встретимся, он увидит свою дочь и захочет меня выслушать. Иначе и быть не может.

– Она… – мама заминается с ответом, а потом и вовсе переключается: – Девочка моя, подумай немного о себе, сейчас позову Тамару Андреевну, она тебе поставит капельницу, хорошо?

Мама встает и уходит за доктором, а я остаюсь лежать, мучимая ожиданием встречи со своей малышкой.

Все, что происходит дальше, – словно во сне. Мне делают укол и я, полностью расслабленная, засыпаю.

И в последующие часы, даже просыпаясь, я все равно хочу спать дальше. Не помню, вставала ли, ходила ли в туалет… Перед глазами только палата, без смены картинки.