Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ)

«На что это он наме… о, Господи!»

Сердце истерично застучало где-то в горле. По венам заструился кипяток.

С трудом понимая, что танцует над пропастью, Стася сипло пробормотала:

— Не нужно угроз, — еще один неуверенный крохотный шаг вперед. — Просто поговори со мной! Выслушай! Ну, что тебе стоит, Ян? Потом я не решусь!

— Стася… — предостерегающе, надрывно.

— Что, Стася?! — дерзко, с откровенным вызовом. — Что?!

Но ответом Костров ее не удостоил. Вместо этого мощным рывком притянул к себе. Точно в стену, впечатал ее тельце в свою каменную грудь, заставляя зашипеть от неожиданности. А после, не дав ей опомниться, Ян с отчаянным стоном впился в ее губы. Дико. Озлобленно. С какой-то примитивной… животной жаждой. Никак не ожидая столь сумасшедшего напора, и не менее сумасшедшего отклика собственного тела, Стася тоже тихонько застонала, цепляясь за его плечи. Не прерывая поцелуя, действуя исключительно на автомате, Ян затащил Стасю внутрь квартиры и торопливо сорвал с нее пуховик. После чего захлопнул входную дверь и сокрушенно пророкотал:

— Ох, Стася! Любишь ты меня до белого коленья доводить…

— И в мыслях не было.

— Предупреждал ведь! Отговаривал!

— А мне до лампочки твои предупреждения!

— Заметно! — выплюнул он с дрожью в голосе. — Теперь тебя… от меня… спасет лишь чудо! Величайшее. Гребанное. Чудо!

— Серьезно?

— Серьезнее некуда!

— Напугал ежа голой задницей!

— Не задницей, — хрипло бросил Ян ей прямо в губы. А потом прижался к ней своим безумно горячим и твердым пахом. — Совсем не задницей!

— О-о-о! — только и смогла пискнуть Стася, ощущая себя безвольной куклой в его руках. Податливой и готовой на все ради него. На любые безумства.

Ян тем временем склонился к ее уху, больно прихватывая мочку зубами.

И произнес фразу, от которой Стасю окончательно покинули остатки разума:

— Ты кое-что задолжала мне женушка! За все. Эти. Бл*дские. Годы.

Глава 50

«Я помню! Каждое твое касание. Каждый жест. Поцелуй. Я помню…»

Утро следующего дня началось для Стаси… нет, не с будильника.

С рождением дочери она научилась спать очень чутко. И теперь даже сквозь сон почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. А следом ощутила себя… в кольце сильных рук — фактически пришпиленной к обнаженному и безбожно горячему мужскому телу. Стася испуганно распахнула веки и шумно выдохнула, напоровшись взглядом на наблюдающего за ней Яна. Воспоминания о прошедшей ночи обрушились на нее многотонной лавиной. Проявились лихорадочным блеском глаз и румянцем на щеках.

Притворяться спящей не имело смысла. А потому, набравшись смелости Стася посмотрела Яну в глаза и прокаркала сильно осипшим голосом:

— До… доброе утро!

Он молча кивнул, оставаясь предельно серьезным и собранным. Ни намека на улыбку. Нежно мазнув костяшкой пальца по ее щеке, Ян поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

Стася осторожно закопошилась в его объятиях, прислушиваясь к сигналам своего организма. И мучительно зашипела ощущая себя так, будто по ней асфальтоукладчиком пару раз проехались. С непривычки в теле ныла каждая мышца. Каждая косточка. Низ живота тоже призывно ныл. Между ног все пульсировало и саднило. А кожа на шее, животе и груди горела огнем.

Да, с точки зрения физической нагрузки ночка у них с Яном выдалась адская.

Оба они… будто обезумели, прикоснувшись друг к другу после такой долгой разлуки. Оба словно… в одночасье рассудка лишились. С головой нырнули в омут похоти и страсти. Как одержимые, пытались насытиться близостью друг друга, но… насыщение все не приходило. Ни после первого раза, ни после пятого. Уставшие, измотанные своими игрищами, они шли в душ, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, но… уставали там еще сильнее.

Перерыв пятнадцать-двадцать минут, и снова в бой. И снова жажда. И снова голод. И снова возбуждение, затмевающее разум. Они не спали почти всю ночь. Окончательно вырубились от усталости лишь за пару часов до рассвета. К тому моменту в крохотной однушке не осталось ни уголка, в котором Ян не поимел бы ее. Впрочем, она сама его поощряла. Сама отдавалась, как в последний раз и извивалась на нем… под ним… как мартовская кошка. Прекрасно понимала, что эта ночь — возможно, последний подарок судьбы для них обоих. Ведь утром их ждал важный разговор, по итогу которого могло случиться что угодно. Вот ей и хотелось забыться. Насладиться моментом, и… хоть раз не думать о последствиях. Да и длительное сексуальное воздержание делало свое дело. Стася кончала так часто, что со счета сбилась. Но теперь отголоски бурной ночи давали о себе знать. Глупо улыбнувшись Яну, который по-прежнему внимательно наблюдал за ней и ждал ответа на свой вопрос, она резюмировала:

— Сносно. Жить буду. А вот ходьба под большим вопросом.

Ян скептически изогнул бровь, на что Стася пояснила:

— Ну… если только в раскорячку. И боком. Как крабик.

Очевидно, представив эту картину, Ян громко загоготал.

А потом, запечатлев на ее губах быстрый поцелуй, заявил:

— В таком случае, я буду носить тебя на руках!