Второй шанс (ЛП)

— И ты меня. — Наконец она выпрямилась. — Что ж, идем.

— Куда?

— К… к Принцессе Луне… или Пинки Пай… чтобы они изгнали меня… или бросили в темницу… или… или сделали то, что обычно делают, — проговорила она, глядя на него.

Он лишь улыбнулся и покачал головой.

— Не говори глупостей. Я бы не прошел через все это, если бы сдать тебя было единственным выходом. — Он вздохнул и всмотрелся в неё. — Я люблю тебя, Флаттершай. Я знаю, ты не веришь, но это правда. Да, о Луне я тоже забочусь. Но моё сердце никогда не принадлежало ей. Только тебе. И всегда будет принадлежать только тебе.

Она, дрожа, уставилась на него, затем отвела взгляд.

— Прости… я… я не… прости…

— Я обещал, — тихо прохрипел он, отвернувшись с едва заметной грустной улыбкой. — Я обещал, что никогда не наврежу тебе, Флаттершай. Прости, что дал тебе повод засомневаться во мне… прости за те мои слова. Но я никогда не выдам тебя. Только, умоляю, остановись. Нельзя позволить зебрам заполучить мегазаклинания. Это выведет войну совершенно на иной уровень. Прошу тебя.

— Не могу. Разве ты не понимаешь? — ответила она с нотками отчаяния в голосе. — Если я ничего не предприму… то сойду с ума. Я должна остановить это.

— Может… я смогу что-либо сделать? Выработать способ, который поможет тебе уберечь пони от вреда? — спросил он, затем вздохнул. — А ты, со своей стороны, можешь принять это как более искренние извинения.

— Голденблад… тебе не обязательно помогать мне.

— Я обязан что-то предпринять, Флаттершай. Такими темпами ты быстро окажешься в тюрьме. Я не вынесу, если это случится.

— Тогда помоги мне. Пожалуйста. Если мегазаклинания попадут к зебрам, тогда война должна будет закончится. Если и зебры, и пони осознают, что бойня бессмысленна, тогда им придется начать переговоры. Правильно? — отозвалась она с широкой, полной надежды и в то же время невероятно наивной улыбкой. — Я не могу просто… просто сидеть и ждать. Мне тоже нужно как-то действовать. — Она слегка улыбнулась. — Ты понимаешь?

— Да. Вполне. — Он на несколько секунд полностью замер, пока дождь продолжал поливать их обоих. Наконец он, едва слышным из-за дождя голосом, произнес.