Второй шанс на любовь

– У него был телефон, – возразил Трэвис. – А до Сильвертона недалеко.

– Телефон мог разбиться при падении, а если Брэсвуд серьезно пострадал, то даже короткий путь мог стать для него непреодолимым, – справедливо заметил Питерборо. – Я уже звонил в город. Никто не видел мужчину, похожего на Брэсвуда.

– Может, просто не заметили. Там ведь много туристов, – ответил Трэвис. – К тому же Брэсвуд заранее договорился, чтобы в Сильвертоне его ждал шофер на машине.

– Ничего страшного, мы в любом случае его отыщем, – утешил Трэвиса Люк. – Долго он от нас скрываться не сможет. Вдобавок, зная его подлую натуру, я уверен, он что-нибудь затеет.

– Этого я и опасаюсь, – покачал головой Трэвис.

* * *

После двух дней, проведенных в тюрьме, Леа поняла, что быть паинькой бесполезно. Ей надоели снисходительные усмешки охранников и их несокрушимая уверенность в ее виновности. Хотя Леа думала, что вряд ли Трэвис станет рисковать ради нее карьерой, ей трудно было поверить, что он даже не попытается с ней увидеться. Должно быть, ее тюремщики просто его не пускают – так же как репортеров, желавших взять у нее интервью.

– Вы должны предоставить мне адвоката, – категорично заявила Леа, когда наутро после второй ночи, проведенной в одиночной камере, на ее зов явился охранник.

– Вот когда приедете в Денвер, или в Вашингтон, или куда там вас отправят, тогда и будете требовать адвоката, – пожал плечами полный рыжеволосый мужчина, на форме которого значилась фамилия «Эриксон».

– Не имеете права удерживать меня здесь просто так, без предъявления обвинения, – возразила Леа.

– Мы исполняем распоряжение ФБР, – парировал Эриксон и, отвернувшись, зашагал прочь.

– Принесите хотя бы бумагу и ручку! – крикнула ему вслед Леа.

– Это еще зачем? – снова повернулся к ней охранник. – Мемуары писать собралась?

– Нет, письмо, – с достоинством ответила Леа.

Она была уверена, что газета «Денвер пост» не откажется напечатать послание от скандально известной «преступницы». Может, заодно написать и Трэвису? Попросить прощения за то, что втянула его во всю эту историю, и сказать, как сильно она его любит. Что бы ни произошло, смогут ли они быть вместе или нет, для Леа было важно, чтобы Трэвису было известно: она любит его и всегда любила.

Но ни ручки, ни бумаги Леа так и не принесли. Вместо этого около десяти часов утра Эриксон пришел с другим офицером. Тот отпер дверь камеры и жестом велел ей выходить.

– К вам посетитель, – официальным тоном объявил он.

– Кто? – спросила Леа.

Однако офицер вопрос проигнорировал. Через некоторое время они вошли в комнату с серыми стенами. Окон там не было, из мебели в помещении стояли только стол и стул. Офицеры оставили Леа одну и заперли дверь. Она опустилась на стул и, подняв голову, увидела на потолке камеру видеонаблюдения.

Прошло минут десять, но Леа показалось, что время остановилось. Наконец щелкнул замок, и дверь открылась. Девушка встала. Первым в комнату вошел импозантный чернокожий мужчина в черном костюме, но внимание Леа сразу привлек не он, а его спутник.

– Трэвис! – радостно воскликнула она и кинулась к нему, но Трэвис предостерегающе вскинул руку.

– Ну, как ты? – спросил Трэвис, окидывая ее обеспокоенным взглядом.

– Нормально.

Леа поглядела на свою оранжевую тюремную форму и резиновые шлепанцы. Что и говорить, ансамбль не слишком нарядный.

– По крайней мере, здесь есть возможность помыться, – смущенно пошутила она.

– Мисс Карлайл, я специальный агент ФБР Тед Блессинг, – представился чернокожий мужчина. – Мы с агентом Стэдменом должны задать вам несколько вопросов о Дуэйне Брэсвуде.

Переводя взгляд с одного на другого, Леа отступила на шаг. Так, значит, они здесь по делу… Теперь понятно, откуда эта формальная, сдержанная манера. Леа села обратно за стол и положила руки на колени.

– С удовольствием помогу следствию всем, чем смогу, – в тон агентам ответила она. – Но разве при разговоре не должен присутствовать адвокат?

– Беседовать будем не здесь. Адвокат будет вам предоставлен, когда вас будут допрашивать в нашей штаб-квартире.

Леа повернулась к Трэвису.

– Значит, меня повезут в Вашингтон? – уточнила она.

– У нас есть штаб-квартира здесь, в Дуранго, – ответил он. – А после допроса тебя отпустят на поруки, под мою ответственность.

Леа нервно облизнула губы и обратилась к его начальнику, агенту Блессингу:

– А потом?..

– Обвинения вам не будут предъявлены в случае, если согласитесь сотрудничать со следствием.

У Леа гора с плеч свалилась.

– Конечно, с радостью! – воскликнула она, готовая скакать от счастья.

– Тогда пойдем отсюда поскорее, – протянул ей руку Трэвис.

Десять минут спустя она стояла на улице возле здания тюрьмы с Трэвисом и агентом Блессингом. На ней по-прежнему была оранжевая тюремная форма, и Леа чувствовала на себе опасливые и недоброжелательные взгляды прохожих. Но ее собственные вещи были настолько грязными, что надевать их Леа не желала.

– Ничего, купим тебе что-нибудь, – утешил ее Трэвис, открывая для нее заднюю дверцу машины.