«Наворочаем…» — недовольно усмехнулся Снейп, вспомнив этот разговор. Действовать нужно бы как раз очень осторожно, ювелирно – чует сердце, что вокруг сгущаются какие-то тучи, тёмные силы копят могущество, и не известно, где и когда проявят его. А Гарри как мальчишка порывист, часто сначала делает, а потом думает, он, конечно, неплохой руководитель, честный, справедливый, это важно, да и маг очень сильный, боевой в том числе, однако в политике вообще, а особенно вот в такое предгрозовое время, нужно проявлять максимум гибкости, хитрости, рассчитывать все свои действия на десять шагов вперёд — в подобных штуках Поттер ещё зелёный пацан. Эх, жалко, что они всё-таки не уехали куда-нибудь далеко, как мечтали, не бросили магическую Британию, не поселились в тихом домике у тёплого моря, не смогли, не захотели позволить себе такой роскоши, как уединение, свобода, покой. Снейп, правда, всё же покинул пост директора Хогвартса – вернулся к профессиональному зельеварению (уж очень тянуло!), открыл свою школу мастеров-зельеваров, однако не смог отказаться от участия в школьном попечительском совете, да ещё и дал согласие на работу в Визенгамоте. А Гарри в последние годы полностью посвятил себя Аврорату, ну и дочери, конечно.
Подойдя к воротам мэнора, Снейп огляделся. На сердце было тревожно. Его никто не встречал, даже домовики. Зря он вообще согласился прийти к Люциусу, но тот прислал такое странное письмо и так настойчиво просил посетить Малфой-мэнор…
Тишина, даже факелы, казалось, горят абсолютно беззвучно – ни тебе треска, ни тебе шипения масла. Снейп хорошо знал дорогу, но на всякий случай приготовил волшебную палочку – не нравилось ему всё это, но не возвращаться же, не бежать из мэнора.
«Лучше бы сбежал!» — ударило в голову сразу, как только он переступил порог кабинета Люциуса. Ловушка!
Хозяин мэнора сидел в кресле, его голова повисла рядом с шеей – была отрезана и держалась на тонком лоскутке кожи. В ногах Люциуса бесформенным окровавленным кулём валялась Нарцисса. Чуть дальше в луже крови лежали чёрные женские кудрявые волосы, их хозяйка (конечно-же, Белла) была укрыта от взгляда Снейпа креслом, однако не было сомнений в том, что и она мертва.
Можно было сразу уйти, нужно! Но Снейп прекрасно понимал, что тот, кто заманил в эту ловушку, наверняка позаботился о том, чтобы подставить его основательно, чтобы все улики указывали именно на Северуса Снейпа, как на жестокого убийцу. Иначе зачем затевать весь этот кровавый спектакль?
«Ну, вот и оно! Начинается!» — не без содрогания, с тянущей болью в сердце, подумал Снейп и с палочкой наперевес отправился исследовать комнату, пока ещё у него была такая возможность. К тому моменту, когда его скрутили авроры, у Северуса созрело абсолютно чёткое понимание: «На сцену вышел очень сильный и острожный тёмный маг. Враг столь опасный, каких, пожалуй, ещё не знала магическая Британия…»
*
Кассий Клохаун ругал себя последними словами. И чувствовал себя самой последней тварью на свете. Но что же теперь делать? Как поступить? Этот русский пообещал, что сможет помочь. Да, слишком дорогой ценой, чудовищно дорогой, однако выбора у Кассия просто не было. Он долго думал, всё взвесил, прекрасно понимал, что не сможет выполнить поставленное Бецким условие, а не выполнить – значит, лишить своего ребёнка единственной надежды... Волки-отцы близко к сердцу принимают заботу о наследниках...
Мучения. Таких мучений души и тела Кассий давно не испытывал. Даже тогда, когда валялся едва живой, а вернее, полудохлый, в сырой яме, где его бросил Люпин – пожалел ведь, святоша, не отомстил смертью за смерть друга Блэка, а решил дать Кассию шанс умереть своей смертью. Сейчас Кассий искренне сожалел, что не сдох тогда, выкарабкался, дополз до Запретного леса, схоронился и зализывал раны. Лучше бы он умер, право слово – не сделал бы тогда единственного дорогого в этой жизни человека столь несчастным. А теперь и не единственного. Роза подарила ему сына – такое невероятное счастье… обернулось ещё большей бедой. Малыш оказался генетическим ликантропом. Худшей участи для своего ребёнка Клохаун не мог и представить.