Второй шанс. Снайпер

Честно — я охренел. Мало того, что нас нарядили в американскую военную форму, так еще и документы сделали. Конечно, серьезную проверку они вряд ли пройдут, да только, кто тут будет проверять. Сейчас все подняты по тревоге. По всем дорогам носятся автомобили военных, стационарных постов, наоборот, — мало. Все пребывает в движении, и мы тоже. Пролезли как по маслу, на границе только пришлось повозиться. Погранцы оказались людьми серьезными и на общий кипишь никак не отреагировали. Спокойно несли службу, охраняя границу. Пришлось пострелять. Я, естественно, не участвовал. Да и боя-то как такового не было. Пограничников было меньше десятка, и покрошили их быстро. Прикопав трупы, рванули на ту сторону. Через десяток километров к нам присоединились бойцы Судоплатова. Восемь подготовленных бойцов — это уже сила.

Я лежал в кузове и размышлял. Тело болело уже не так сильно — работала наркота. Истомин, правда, сказал больше не даст, о здоровье печется. Какое, на хрен, здоровье? Тут бы просто выжить!

— Александр Петрович?

— Здесь я. Говори.

— Спросить хотел…

— Ну?

— Как выбираться-то будем? Наметки есть?

— Ты думаешь, вас сюда в один конец заслали и про выход никто не думал?

— Нет. Просто шум такой подняли, на ушах все стоят.

— Нам главное на самолет попасть. До Кубы. Там уже «корыто» готово.

— Опять этот грязнущий «банановоз»?

— Чего, понравился? — с усмешкой произнес Истомин и повернулся ко мне.

Петрович сидел рядом со мной в кузове грузовика, едущего в неизвестность. Ну, для меня в неизвестность. Лежу тут, не вижу и не понимаю ничего. Снаружи дождь зарядил, как из ведра. Когда поднимался полог тента, видел серые, тяжелые тучи. Струи воды барабанят по тенту сверху, пугая гулкими ударами.

Удалось поспать чуток, сейчас проснулся и стал приставать к Истомину. Тот явно нервничает, хотя пытается скрывать это.

— Как с Муратом вышло? — вдруг спросил Петрович.

Я только скрипнул зубами и закрыл глаза. Хотел отвернуться, но Петрович сидел справа, а на левый бок — мне никак. Пришлось просто закрыть глаза. Не хотелось ни верить, ни даже думать об этом. Если доберемся до дома, там буду думать. Спрячусь ото всех где-нибудь и посижу в тишине. С закрытыми глазами становилось еще хуже: постоянно стоял образ умирающего друга.

— Александр Петрович, если все пойдет не так, как нужно, оставьте и меня тут.

— Чего, сильно в голову получил? Молчи уже.

Я заткнулся, сообразив, что несу какой-то бред.

— Я проходил через это. Главное сейчас, это близкий человек рядом. А у тебя такой есть.

— До него еще добраться надо, — заметил я и скривился? — Петрович, будь человеком, сделай укол!

— Ты прекрасно знаешь — не могу. Не хватало еще тебя домой наркоманом привезти.

— Да сил нет никаких, — я хотел заорать, но и на это сил тоже не было. Уронив голову набок, вновь потерял сознание. Очнулся от того, что меня куда-то тащили. С трудом разлепив веки — какие же они тяжелые, повел глазами по сторонам.

Темно, меня куда-то несут на носилках. Рука по привычке дернулась к бедру.

— Не дергайся, а то рухнешь еще. Собирай тебя потом, — услышал я знакомый голос, который так любил меня укорять.

— Где мы? — тихо произнес я.

— Успокойся, мы у друзей, — был ответ.

Какие друзья? Откуда? А, ладно. Послышался звонкий гул раскручиваемого мотора. Ага. Самолет. Значит, добрались до взлетной полосы. Теперь перелет до Кубы.

На Острове Свободы мы не задержались. «Корыто» и вправду было готово. На этот раз, кстати, довольно приличное с виду. Грязно-белый, почти серый кораблик принял груз в свое чрево. Внутри все оказалось не так радужно. Ржавые, местами откровенно гнилые леера, в палубе дыры.

— Александр Петрович, «оно» не утонет? — показал я пальцем куда-то под себя.

— Не должно. Хотя, черт его знает, будем надеяться. Специально искали такую посудину, чтобы меньше в глаза бросалась.

— Как бы наоборот не вышло. Привяжется какой-нибудь сердобольный. Тут ведь реально места живого нет — корабль-призрак!

— Он и есть. Знаешь, сколько он затопленным в бухте на островах простоял? Десять лет. А приводили его в порядок — десять дней. Вот и думай.

«Копец!» — я про себя выругался, подумав плохо о Судоплатове и всех, кто это организовал.

Идти нам довольно долго. В Исландию или еще куда, черт их знает, какой путь придумали?

Путешествие длилось уже три дня, погода была хорошая, но сегодня на горизонте появились тучи.

Под мерную дрожь судна я спокойно спал. Волна, бившая по бортам, действовала успокаивающе. Проснулся ночью, как-то опять рывком, словно меня подбросили. Завертев головой, насторожился, рядом никого. Где-то слышится топот ног и глухие, но сильные удары в борт.

Распахнулась дверь в каюту, и в проеме возник Истомин.

— Проснулся? — проговорил он, заходя внутрь.

— Так точно. Что-то случилось? — спросил я, приподнявшись на локте.

— Шторм начинается, причем сильный. Капитан сомневается, что мы переживем эту бурю. Корабль совсем дряхлый. Трюм уже наполовину затопило, и это только начало.

— Вот, черт. А далеко нам еще идти-то? — расстроившись, я опустил голову обратно на подушку.