Второй шанс в Эдене

Я на машине отправился обратно в участок, двигаясь со скоростью не больше двадцати километров в час. Главная дорога из ничем не прикрытого полипа, пересекающая город, была забита потоком велосипедистов.

Рольф Кюммель сидел в диспетчерской на первом этаже. Мне даже не пришлось ему ничего говорить: как и я, он когда-то прослужил четыре года в полиции, в аркологии Мюнхена. Меня встретил тихий рабочий гул. Действительно тихий. Я слышал лишь редкие приглушенные возгласы да жужжание кондиционеров. Неестественно тихо. Между столами с толстыми папками и кубиками памяти в руках постоянно передвигались одетые в форму офицеры; ведомственные техники заканчивали устанавливать на нескольких столах компьютерные терминалы, их сервиторы навытяжку стояли поодаль, держа инструментальные ящички и электронные приборы. Семь молодых детективов под наблюдением Шеннон Кершоу, скинув куртки, загружали информацию в уже готовые компьютеры. Большой голографический экран на задней стене демонстрировал карту парковой зоны Эдена. Две тонкие линии – красная и синяя – неоновыми змейками извивались по плану местности. Обе они начинались у озера Линкольна, расположенного примерно в километре к югу от города.

Рольф, подбоченившись, стоял перед экраном и внимательно следил за продвижением линий.

– Это маршрут Пенни Маокавиц? – поинтересовался я.

– Да, сэр, – ответил Рольф. – Ее движение показывает синяя линия. А путь сервитора – красная. Эден подключился к компьютеру, и это оригинальное воспроизведение памяти нейронного слоя биотопа. Оно должно показать нам, кто приближался к сервитору за последние тридцать часов.

– Почему именно тридцать?

– Таков предел кратковременной памяти нейронного слоя.

– Ах, да. – Я снова ощутил себя излишне многословным и непонятливым. – У домошимпа имелось определенное задание?

– Сервитор числился в бригаде ботанического ухода биотопа, обслуживающей участок длиной около двухсот пятидесяти метров, ограниченный берегом озера. Эти существа занимаются стрижкой деревьев, уходом за растениями и тому подобными делами.

Я смотрел на постепенно удлиняющуюся красную линию – детские каракули на ограниченном участке.

– Как часто они… возвращаются на базу?

– Сервиторы проходят полный физиологический контроль в ветеринарном центре каждые шесть месяцев. Те домошимпы, которые занимаются домашним хозяйством, обеспечены общей помывочной в городе, где они чистятся и питаются. Но такие, как этот сервитор… Они не покидают своего участка, пока им не прикажут. Они питаются фруктами, а их испражнения являются отличным готовым удобрением. Если им случится сильно запачкаться, они могут помыться в ручье. Шимпы даже спят под деревьями.

Я задумался, глядя на экран.

– А Пенни Маокавиц часто совершала прогулки в парке?

Он нехотя уважительно кивнул:

– Да, сэр. Каждое утро. Это было что-то вроде неофициального инспекционного обхода, ей нравилось наблюдать, как развивается Эден. Дэвис Кальдарола сказал, что в это время она в одиночестве размышляла над своими проектами. Прогулка занимала у нее до двух часов, и так каждый день.

– И часто она гуляла именно на этом участке, вокруг озера Линкольна?

Его глаза на секунду прикрылись. Вокруг одного из домиков на границе города и парковой зоны начал разгораться зеленоватый круг.

– Это ее дом. Как видите, он находится в жилом квартале неподалеку от озера Линкольна. Так что, вполне возможно, она почти каждое утро гуляла по участку, который обслуживал данный сервитор.

– И это определенно не самоубийство, домошимп ее поджидал.

– Выходит, что так. И не случайное убийство тоже. У меня была мысль, что убийца приказал домошимпу застрелить первого человека, который ему встретится, но она никуда не годится. Тот, кто управлял домошимпом, проделал огромную подготовку. Для того чтобы убить кого попало, имеются более легкие способы.

– Верно. – Я одобрительно кивнул. – Хорошая мысль. А кто такой Дэвис Кальдарола?

– Ее возлюбленный.

– Он знает о случившемся?

– Да, сэр.

Он не сказал «конечно», но это было ясно по его тону.

– Не расстраивайтесь, Рольф, я собираюсь установить имплант уже сегодня.

Он не без труда подавил усмешку.

– Ну, чего еще мы достигли за сегодняшнее утро?

Рольф жестом подозвал Шеннон Кершоу.

– Оружие, – сказала она. – Мы передали револьвер в лабораторию точной механики отдела кибернетики. Они говорят, что это идеальная копия кольта сорок пятого калибра простого действия.

– Копия?

– Оригиналу соответствуют только физические характеристики, – пояснила Шеннон. – Тот, кто его изготавливал, использовал для дула усиленный бором монокристаллический титан, для механизма – сплав бериллия и алюминия, а для рукоятки – мономолекулярный кремний. Получился очень дорогой револьвер.

– Мономолекулярный кремний? – удивился я. – Его ведь можно получить только в экструдерах, действующих в невесомости, правильно?