Второй сон

Она старательно избегала смотреть на него, и Фэйрфакс запоздало сообразил, что из одежды на нем – только подштанники и нательная рубаха. Он вернулся обратно в кабинет и произнес из-за двери:

– Прошу вас простить меня за нескромный вид. Эти полуночные блуждания… этот обычай для меня в новинку. Могу я попросить еще одну свечу? Или даже две, если возможно?

– Подождите тут, сэр, я сейчас принесу.

По-прежнему не глядя на него, экономка направилась в кухню. Он на ощупь отыскал в темноте свою сутану и, накинув ее, непослушными со сна пальцами застегнул пуговицы – кое-как, через одну.

– Вот ваши свечи, преподобный отец.

Она поставила их на пол перед дверью кабинета и поспешно удалилась.

Фэйрфакс забрал обе, закрыл дверь и поставил одну свечу на стол. Вместо того, чтобы, по обыкновению, провести перерыв между двумя снами в благочестивых размышлениях, он решил поработать над заупокойной речью. Что способно рассказать о человеке лучше, чем его библиотека? Он принялся внимательно изучать книжные полки.

У отца Лэйси была сотня, если не больше, книг, в том числе явно старинные. Особого внимания заслуживала поразительная подборка томов, вышедших из-под пера бесчисленных ученых, посвятивших свою жизнь изучению Апокалипсиса. Фэйрфакс принялся водить пальцем по корешкам: «Грехопадение»… «Всемирный потоп»… «Разрушение Содома и Гоморры»… «Гнев Господень и Вавилон»… «Десять казней Египетских»… «Саранча Аваддона»… «Озеро Огненное»…

Каким, должно быть, угрюмым человеком был покойный, подумалось ему. Ничего удивительного, что соседи-священники его сторонились.

Фэйрфакс наугад взял с полки фолиант, озаглавленный «Семь чаш гнева Божия. Толкование Откровения 16». Страницы сами раскрылись у него в руках на отчеркнутом отрывке:

«И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон.

Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось!

И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое!

И город великий распался на три части, и города языческие пали»[3].

Закрыв фолиант, он вернул его на полку. Подобная коллекция выглядела бы уместно в епископской библиотеке; наткнуться же на нее в доме простого священника в этой глуши было неожиданностью.

Он снова взял подсвечник и перешел ко второму книжному шкафу, где его взгляд немедленно привлекла полка, заставленная небольшими томиками в светло-коричневых переплетах. Он поднес свечу к самым корешкам – «Записки и протоколы заседаний Общества антикваров» – и в тот же миг с него разом слетели остатки сна: он мгновенно узнал это название, хотя во время судебных процессов был совсем мальчишкой. Общество объявили еретическим, всю его верхушку бросили в тюрьму, публикации изъяли и публично предали сожжению, и даже на употребление слова «антиквар» был наложен запрет. Ему вспомнилось, как священники в семинарии разводили костер на главной площади Эксетера. Была середина зимы, и горожан равно поразили жар костра и фанатизм гонителей. Тем не менее по меньшей мере одно собрание трудов общества уцелело – и не где-нибудь, а в Эддикотт-Сент-Джордже!

Некоторое время Фэйрфакс в смятении смотрел на полку. Там стояли девятнадцать томов. На месте двадцатого зияла узкая щель. Какое значение это имело для его завтрашней миссии? Лэйси был еретиком: теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Но можно ли, зная о таком, хоронить еретика в освященной земле? Может, следует отложить погребение, хотя труп уже начал разлагаться, и обратиться к епископу за новыми указаниями?

Фэйрфакс тщательно все обдумал. Это был молодой человек с практическим складом ума. Рвение его более юных собратьев-священников, со всклокоченными волосами и бородами, с безумным огнем в глазах, вынюхивавших богохульство столь же рьяно, как водяная собака – трюфели, было ему не по душе. Ему поручили сделать все быстро и аккуратно. Следовательно, разумнее всего действовать в соответствии с планом и сделать вид, что он ничего не знает. Ведь никто не сможет доказать обратного, а уж свою совесть перед Господом и епископом он как-нибудь очистит.

Придя к такому решению, он продолжил осмотр кабинета. Ложному учению были полностью посвящены еще две полки. А еще – труды о древних могильниках, об артефактах, о письменах, о памятниках… Его изумляла дерзость старого священника, который совершенно открыто держал у себя такие книги. Создавалось впечатление, что эта уединенная долина, где царило полное презрение к комендантскому часу, существовала вне времени и закона. На одной из полок обнаружился толстый фолиант, посвященный английским развалинам и озаглавленный «Antiquis Anglia», за авторством некоего доктора Николаса Шедуэлла, председателя Общества антикваров. Фэйрфакс быстро провел свечой вдоль корешков. Его подмывало задержаться на каждом подольше, но усилием воли он заставил себя не разглядывать их слишком пристально и перешел к шкафу-витрине в углу кабинета.