Второй сон

— Найдется, сэр, и не одно. Он добрый — по-своему. Он отважный. И, полагаю, он человек чести.

— И он вас любит.

— О да, бесспорно, — печально согласилась она. — Любая женщина была бы рада его заполучить.

Они добрались до вершины холма. Качнувшись в седле, Фэйрфакс посмотрел вниз, на деревушку — сбившиеся в кучу, точно грибы, бурые соломенные крыши, серый прямоугольник церковной башни с беззвучно кружащими над ней черными точками-грачами, серебристая лента реки. Интересно, как все это выглядело во времена Моргенстерна? Не исключено, что примерно так же. Он легко мог представить себе ту же самую подозрительность к чужакам и любовь к сплетням, те же самые предрассудки, суеверия, слухи. Конечно, тогда здешние обитатели не были настолько отрезаны от остального мира. Они могли без труда общаться с другими людьми, даже находившимися от них на огромном расстоянии, с помощью своих странных устройств с эмблемой в виде надкушенного яблока. Но могли ли они рассказать что-нибудь более умное или же просто разносили шире местные сплетни? Он скользнул взглядом выше по склону, пытаясь различить башню на вершине противоположного холма, но то ли лес был слишком густым, то ли странная конфигурация Чертова Кресла мешала его разглядеть.

Чем дальше они углублялись в туннель из деревьев, тем у́же становилась идущая под уклон дорожка, и вскоре ехать друг рядом с другом стало невозможно. Фэйрфакс пропустил леди Дарстон вперед. Она управлялась с лошадью куда ловчее, чем он. Со своего места в арьергарде ему только и оставалось, что любоваться ее прямой спиной, гордым разворотом плеч, тем, как непринужденно она покачивалась в такт движениям кобылы, будто они составляли единое целое. Поначалу он решил, что Хэнкок с такой одержимостью добивался этой женщины из-за ее дома и положения в обществе — это впечатление создалось, когда он впервые увидел ее на похоронах Лэйси, — но теперь понял, что все отчасти объяснялось ее неукротимым характером. Для такого мужчины, как Хэнкок, это было личным вызовом.

Когда они выехали на ровное место и снова смогли продолжить путешествие бок о бок, он сделал комплимент ее умению держаться в седле.

— Должно быть, вы ездили верхом с самого детства.

— Не угадали. Мы были слишком бедны, чтобы держать лошадь. До двадцати лет я ни разу не садилась в седло.

— О, а я думал… — Он замялся, не зная, как закончить фразу.

— Что я из богатой семьи? Увы, это далеко не так. Мой отец был школьным учителем в Дорчестере. Во мне нет ни капли голубой крови.

— Ваши родные до сих пор там живут?

— Нет, я, как и вы, лишилась родных из-за лихорадки, хотя и не в детстве — мне было восемнадцать — и неплохо образована, так что крестная устроила меня гувернанткой к одному местному вдовцу. Вот он был богат — и люди, по своей природной жестокости, всегда утверждали, что именно потому я за него и вышла, хотя это было отнюдь не так. А, вижу, я сказала нечто еще более возмутительное.

— Нет. — Фэйрфакс попытался скрыть свое изумление. — С чего вдруг я должен возмущаться?

— Дважды выходила замуж за мужчин намного старше себя, дважды оставалась вдовой. А то я не знаю, что могут сказать злые языки. А теперь еще и третья свадьба на носу? Но раз уж люди считают, будто я выходила замуж по расчету, чтобы обогатиться… должна сказать, что это мне не слишком-то удалось. Мои падчерицы унаследовали дом своего отца и вышвырнули меня прочь, оставив ни с чем. Я сбежала в Эксфорд, чтобы укрыться от их злословия, и там встретила сэра Генри, который пожалел меня, но потом оказалось, что он разорен. Вот вся история моей жизни, до мельчайших подробностей, можете использовать ее для своей следующей проповеди.

Рассказывая ему все это, Сара то и дело бросала взгляды через плечо. Когда она закончила, Фэйрфакс обернулся посмотреть, на что она отвлекалась. Приблизительно в полумиле позади них ехал всадник.

— Что-то не так? Вы его узнаете?

Он предположил, что конный путник — мужчина, хотя с таким же успехом это могла быть и женщина.

— С такого расстояния — нет. Он должен ехать из долины, эта дорога ведет только туда.

— Он что, преследует нас?

— Давайте остановимся и посмотрим, проедет он мимо или нет.

Она натянула поводья. Фэйрфакс последовал ее примеру. Оба обернулись в своих седлах. Загадочный всадник тоже замер. С минуту они ждали, что будет. В этой безлюдной глуши было неприятно знать, что тебя преследует незнакомец.

— Надо ехать дальше, — сказал Фэйрфакс.

— Нет, погодите. Смотрите, он уезжает!

Всадник тронул лошадь и, свернув с дороги в заросли вереска, поскакал прочь под прямым углом — поначалу рысцой, а потом во весь опор. Оба смотрели, как он стремительно удаляется из виду, как в последний раз мелькает за купами желтого утесника, где местность шла вниз.

— Возможно, он испугался нас сильнее, чем мы его, — предположил Фэйрфакс.

— Возможно.

Голос ее звучал не слишком убежденно. Фэйрфакс вынужден был признать, что это маловероятно. Дальше они ехали молча.