Второй сын

– А… Белую женщину. Ты ведь уже искал ее. Быть может, она забрала у тебя дочь. Или… быть может… ты сам… забрал дочь у нее.

Ноздри Банрууда раздулись, в глазах что‐то блеснуло, и у Гислы вырвался стон. Верховный хранитель подтвердил то, чего король боялся больше всего на свете. Айво знал, что сделал король, и тот не мог этого вынести.

Рука короля метнулась вперед, вонзила клинок, выдернула его обратно, и Айво застыл. Воздух заполнил крик Гислы. Король отступил назад, глядя, как Айво без единого звука повалился на пол и свернулся клубком.

– Здесь мы закончили, – бросил Банрууд своим стражникам. – Поставьте охрану у всех дверей. Никому не входить и не выходить, пока не найдется принцесса.

* * *

Перестук камня о камень свидетельствовал о том, что кто‐то идет к храму через туннель. Амос, самый старший среди хранителей, отделился от массы людей, окруживших тело мастера Айво, и подошел к возвышению. Гисла оцепенело отметила, что его ступни перепачканы кровью.

Когда Дагмар и Тень вышли из туннеля и оказались в святилище, их встретила целая толпа коленопреклоненных хранителей. В воздухе висело молчаливое осуждение.

– Король убил верховного хранителя. Его стражи стоят у каждой двери! – выкрикнул хранитель Амос звонким от гнева голосом.

Дагмар и Тень изумленно уставились на него, вскинув брови, не веря тому, что услышали, не умея понять, что предстало перед ними и о чем говорил им хранитель.

– Мастер Айво мертв, – сказала, вставая, Юлия.

Лицо ее было мрачным, но голос звучал твердо. В оранжевом свете факелов она выглядела гораздо решительнее, чем любой из хранителей. Гисла встала с ней рядом.

Тень вскрикнула и бросилась к скорбевшей толпе, переступая и обходя сидевших людей, а потом замерла, вцепившись руками в свой балахон, устремив глаза в пол. Дагмар медленно двинулся следом за ней.

Черные одежды мастера Айво пропитались кровью и блестели в свете свечей. Теперь, после смерти, он уже не казался могущественным и не выглядел как верховный хранитель. Он был стариком, покинутой оболочкой, с покрытой пятнами кожей, с дряблыми чертами лица, с черным росчерком краски, которой он темнил губы, на тонкой, словно бумажной щеке.

Дагмар склонился к телу Айво и поднял его с пола, так, словно тот весил не больше ребенка и был ему не менее дорог. Он понес его к алтарю. Гисла, Тень, дочери и хранители двинулись следом скорбной процессией.

Когда Дагмар уложил Айво поверх алтаря, Тень бросилась помогать, распрямила руки и ноги покойного, расправила складки его балахона, чтобы он предстал перед богами в достойном виде. Рукав Айво зацепился за пряжку на балахоне Дагмара, и из‐под нее показалась тонкая белая рука старика.

– У него на руке руны, – охнула Тень, сдвигая широкие складки ткани. – Он вырезал их вот здесь, над запястьем.

Гисла потрясенно смотрела на окровавленные линии и круги.

– Я этих рун не знаю, – пробормотала Тень.

Гисла их знала. Первая, духовная, руна использовалась, чтобы связать одну душу с другой. Ту же руну вырезал у нее на ладони Хёд. В конце своей жизни Айво к кому‐то обращался. Вторая руна – мужчина, женщина и ребенок, отделенные друг от друга змеей, – принадлежала Дездемоне. Ее она тоже видела – целую жизнь тому назад, в мыслях Дагмара.

– Кто‐нибудь, расскажите мне, что здесь случилось, – потребовал Дагмар дрогнувшим голосом.

Амос, самый красноречивый из хранителей, принялся пересказывать ему, что произошло в храме.

Когда Амос закончил, Дагмар опустился в кресло на возвышении, а дочери и хранители собрались вокруг, потрясенные и растерянные не меньше, чем он. У алтаря осталась лишь Тень: опустив свою белую голову, она держала Айво за костлявую руку. Подол ее лилового балахона пропитался кровью верховного хранителя и почернел. От алтаря, где она стояла, и до дальнего угла святилища, где прежде лежало тело, протянулась длинная алая полоса, отмечавшая ее путь.

– Кто нас спасет? – тихим голосом спросила Далис.

– Мы должны сами себя спасти, – жалобно ответила Гисла.

– Но… даже Байр нас покинул, – запричитал хранитель Бьорн, а Тень, подняв голову от алтаря, встретилась взглядом с Дагмаром.

– Боги от нас отвернулись, – возгласил Амос. – Мы не сумели справиться с бедствием.

– Король должен умереть, – злобно прорычала Юлия.

– Нужно подать весть ярлам. Мы должны сообщить людям, что он наделал, – решительно заявила Элейн.

– Никому нет до этого дела, – возразил ей хранитель Дитер.

– Айдану из Адьяра есть дело, – отвечала Элейн. – Лотгару и Йозефу тоже есть дело.

– Никто не пойдет против Банрууда, – сказала Гисла. Время пришло. Она не могла больше ждать. – На нашей горе северяне. Кланы напуганы, а король предложил всем выход.

– Что за выход? – резко спросил Дагмар.

– Он объявил о свадьбе принцессы Альбы и короля Севера. Гудрун обещал уйти с горы и покинуть Берн, – пояснил Амос. В его словах слышалось восхищение. – Это и правда единственный выход.

– Зачем королю Севера соглашаться на эти условия? – прошипел Дагмар.

Хранители непонимающе уставились на него. Первым пришел в себя Амос.