Второй удар гонга

– Не совсем. Моя крестница Лили – та самая, которая уехала с мужем в Кению, – погибла в автомобильной катастрофе. Роланду в то время было меньше года. Симон очень горевал. Они были необыкновенно удачная пара. Потом, слава богу, ему повезло, и он женился во второй раз. На молодой вдове своего друга, который во время войны тоже, как и Симон, командовал эскадрильей, у нее тоже был ребенок. На два, на три месяца то ли младше, то ли старше Роланда. Я никогда не видел вторую жену Симона, они остались жить в Кении, но, кажется, брак у них получился тоже удачный. Мальчики росли вместе и стали как братья. Учились они в Англии, в одной и той же школе, ездили на каникулах в Кению. Но, конечно, я их давно не видел. Потом в Кении произошло то, что всем известно. Кто-то там потом остался. Кто-то нет, кто-то из моих друзей перебрался на запад Австралии, они удачно там обосновались и живут неплохо. Кто-то вернулся в Англию.

Симону Жийа с женой и двумя детьми пришлось уехать. Дела у них шли не всегда гладко, и потому они наконец приняли приглашение, которое делал им каждый год Том Аддисон. Сейчас все они собрались там – Симон, его вторая жена и двое их детей, уже взрослые мальчики, почти молодые люди. А еще Инес Хортон, дочь испанского врача, которая, как я уже сказал, живет в деревне с отцом, но, насколько я знаю, приезжает часто и довольно много времени проводит у Тома, он очень к ней привязан. Кажется, всем им там хорошо. Том уже несколько раз приглашал меня в гости. Увидеться с ними со всеми. И я принял приглашение. Проведу там конец недели. Грустно, что Том постарел и сгорбился, и жить ему, кажется, недолго, но он бодр и весел, как прежде. Кроме всего прочего, хочется наконец увидеть и старый дом. Милый Довертон-Кингсбурн. Вся моя юность. Если жизнь была не очень богата событиями, если все в ней шло ровно и гладко – а в моем случае это именно так и есть, – тогда единственное, что остается тебе в старости, – это друзья, дома и воспоминания о том, что сделал в детстве, юности, молодости. Меня беспокоит только одно.

– На первый взгляд вам не о чем беспокоиться. Что вас тревожит?

– То, что я… я боюсь разочароваться. Ведь дом, который остался в памяти, который хотелось увидеть, может оказаться совсем не таким, каким его себе рисовал. Там вполне могли давно уже сделать новую пристройку, новый цветник в саду… да все, что угодно. Ведь я был там давно, действительно очень давно.

– Так или иначе, ваши воспоминания останутся с вами, – сказал мистер Кин. – И я рад, что вы наконец едете.

– Мне пришла в голову одна мысль, – сказал мистер Саттерсвейт. – Едемте со мной. Едемте со мной сейчас же. Вам там будут рады. Том Аддисон один из самых гостеприимных людей на свете. Моих друзей он считает своими. Едемте. Не отказывайтесь. Я просто настаиваю.

Взволнованно взмахнув рукой, мистер Саттерсвейт едва не смахнул чашку на пол. И еле успел подхватить.

В эту минуту звякнул старинный колокольчик, и дверь распахнулась. В кафе вошла женщина. Она запыхалась и раскраснелась. Она была средних лет, но все еще хороша собой, с золотистыми волосами, в которых едва проглядывала седина. Кожа у нее была нежная, розовая, какая нередко встречается у обладательниц голубых глаз и рыжеватых волос, фигура же сохранилась отлично. Женщина бросила взгляд в кафе и повернулась к посудной лавке.

– О! – воскликнула она. – Сервиз «Арлекин». Все еще есть.

– Да, миссис Жийа, вчера мы получили новый.

– Ах, как я рада! Я очень волновалась. И очень торопилась. Я даже взяла у сына мопед. Мальчики мои куда-то ушли, их не найти. Но нужно было что-то делать. Утром разбились несколько чашек, а мы ждем гостей. Я куплю голубую, зеленую и еще, наверное, красную. С этими пестрыми сервизами всегда так, кошмар, правда?

– Понимаю. Конечно, трудно найти замену, и это очень неудобно.

Мистер Саттерсвейт, поглядывая через плечо, с любопытством наблюдал за этой сценой. Продавщица сказала «миссис Жийа». Ну конечно. Он догадался. Конечно, это… Поколебавшись, мистер Саттерсвейт поднялся и сделал несколько шагов к дверям лавки.

– Прошу прощения, – сказал он. – Вы ведь миссис Жийа из Довертон-Кингсбурна?

– Да, я Берил Жийа. А вы… Вы не…

Слегка нахмурив бровки, женщина взглянула ему в лицо. «Какая привлекательная особа, – подумал про себя мистер Саттерсвейт. – Лицо умное, хотя, может быть, несколько тяжеловатое. Стало быть, это и есть вторая жена Симона. Не такая красавица, как Лили, но все же очень привлекательная дама, приятная и деловитая». Неожиданно лицо миссис Жийа осветилось улыбкой.

– Видимо… да, конечно. Конечно, вы и есть тот самый гость, которого сегодня у нас ждут к чаю, я вас вспомнила по фотографии. Вы, должно быть, мистер Саттерсвейт.

– Совершенно верно, – сказал мистер Саттерсвейт. – Это я и есть. Должен извиниться перед вами за то, что не сдержал обещания и опаздываю. К несчастью, по дороге у меня сломалась машина. Сейчас ее ремонтируют в здешнем гараже.