«Второй войны я не выдержу...» Тайный дневник 1941-1945 гг.

Так, в монографии С.А. Костюченко «Как создавалась танковая мощь Советского Союза» (в 2 книгах, кн. 2-я, М., 000 «Издательство «АСТ»; СПб, 000 издательство «Полигон», 2004), на с. 10 я с удивлением прочёл: «В первые же недели войны на Николая Вознесенского (а теперь к его обязанностям зампреда Совмина и Председателя Госплана добавилась ещё одна должность — первого заместителя председателя Государственного Комитета Обороны) обрушилась груда неотложных дел…»

Так-то оно так, у Сталина без дела — тем более во время войны — не оставался ни один его сотрудник. Однако ни в первые недели, ни в первые месяцы войны Николай Вознесенский не был даже членом ГКО. Он стал им только с февраля 1942 г.!

Н.А. Вознесенский с 10 марта 1941 г. был первым заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров СССР. С того же 10 марта 1941 г. H.A. Вознесенский сдал М.З. Сабурову до декабря 1942 г. обязанности Председателя Госплана СССР, которые Вознесенский нёс с 19.01.38 по 10.03.41 г. При этом Вознесенский никогда не был заместителем председателя Государственного Комитета Обороны, тем более — первым!

Так одной фразой С.А. Костюченко — уж не знаю, непреднамеренно или злонамеренно — серьёзно исказил историческую истину. Это Л.П. Берия в 1944 г. стал вторым заместителем председателя ГКО — наравне с В.М. Молотовым.

Впрочем, в случае Л.П. Берии фальсификация историков — это хотя и грустная, однако обычная история.

14/V-42

Всю ночь сидели у Кобы. Вопрос по Вячеславу решен окончательно, пока знают только Коба, Вячеслав, я, Георгий и Голованов. [59]Ну, пришли времена. То в ясную погоду нельзя было на самолете, а теперь можно хрен знает куда. Вячеслав молодец. [60]Вроде договорились обо всем, я доложил, что все десять раз проверено, пилот надежный.

Комментарий Сергея Кремлёва

Фамилия «Голованов» и сопоставление дат позволяют расшифровать запись от 14 мая 1942 г. вполне достоверно.

19 мая 1942 г. В.М. Молотов отправился в долгое и крайне опасное воздушное путешествие через Англию в Соединённые Штаты Америки. Ранее членам Политбюро запрещалось летать самолётами — в мирное время. Теперь же Молотову предстояло дважды пролететь в военное время многие тысячи километров над севером оккупированной Европы, над морями и океаном на выдающемся по своим лётным характеристикам, но не очень-то надёжном высотном бомбардировщике Пе-8 (ТБ-7).

В то время такими гигантами не располагали даже США (диаметр колеса равнялся полутора метрам!). Пе-8 в августе 1941 г. бомбили Берлин, Данциг, Кёнигсберг, однако далеко не все возвращались из полёта, в том числе

— по причине технических неполадок.

Решиться на такой полёт было со стороны Молотова несомненным гражданским подвигом. Большая ответственность лежала также на Голованове и Берии.

Пилотировать самолёт (обычный серийный Пе-8) должен был бывший полярный лётчик, майор Эндель Пусэп, Герой Советского Союза, по национальности эстонец. Он уже летал в Англию на Пе-8, и часть маршрута ему была знакома. Сразу скажу, что Пусэп и его экипаж справились с заданием блестяще.

Надо полагать, Сталин немало размышлял и колебался перед тем, как санкционировать крайне рискованный полёт своего заместителя по ГКО и Совнаркому и министра иностранных дел СССР. Однако надо было без «испорченных телефонов», в переговорах на высоком уровне, попытаться добиться от англосаксов открытия второго фронта уже в 1942 году.

Судя по дневниковой записи от 14 мая 1942 г., окончательно всё было решено в ночь с 14 на 15 мая, когда с 2 часов 55 минут до 3 часов 05 минут Сталин остался в кабинете только с Молотовым, Маленковым и Берией.

Скорее всего, они обсуждали этот же вопрос и 11 мая, когда с 2 часов 35 минут до 2 часов 40 минут тоже оставались в кремлёвском кабинете только вчетвером.

Судя по записям в Журнале посещений кабинета И.В. Сталина, Сталин вызывал Голованова по этому вопросу несколько раз (8, 10, 11 мая), но, как вспоминал позднее Э. Пусэп, вылет задерживался из-за погоды. Возможно, дело было не только в погоде, но и в сомнениях Сталина. Наконец, 15 мая Голованов доложил о готовности к вылету и 19 мая Молотов улетел.

20 мая командующий АДД был у Сталина трижды (очень редкий случай!), очевидно — докладывая о ходе перелёта. Уже по этому становится ясно, как тревожился Верховный.

21 мая Молотов прибыл в Лондон.

26 мая 1942 г. Молотов и Иден подписали советско-английский союзный договор.

29 мая 1942 г. Молотов прилетел в Вашингтон.

17/V-42

Уже ясно, что в Крыму катастрофа. [61]Готовились готовились и обоср. лись. Долбое…ы. Войска немного научились воевать, а генералы все заседают. Я докладывал Кобе, в Крыму неладно. Можно крепко провалиться. Он сказал, я на Мехлиса [62]надеюсь.

У Тимошенко и Мыкыты дела тоже пошли что то не так. Хвалились хвалились, убедили Кобу, а выходит тоже х…ево. Как бы и там не провалились. Это сейчас ни к чему. [63]