«Второй войны я не выдержу...» Тайный дневник 1941-1945 гг.

Пока непонятно, будет второй фронт или нет. Время пока есть, но эти муд…ки будут тянуть до последнего. А нам очень помогло бы. Хреново то, что не знаешь, на что расчитывать (так в тексте. — С.К.).С вторым фронтом одно, без него другое.

Может что Вячеслав добьется? [64]

Комментарий Сергея Кремлёва

Я завершаю свой анализ обстоятельств Харьковской операции Тимошенко и Хрущёва, начатый в комментарии к дневниковой записи от 12 января 1942 г. и продолженный в комментарии к дневниковой записи от 30 марта 1942 г.

12 мая 1942 г. наше наступление на Харьков началось вполне успешно. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер в тот день записал в своём служебном дневнике:

«Противник ведёт сильные атаки под Волчанском и против 8-го армейского корпуса 6-й армии; его цель — Харьков. Противник наступает при поддержке нескольких сот танков (в обоих районах) и имеет значительные первоначальные успехи…»

Успехи действительно были. За первые три дня наступления две ударные группировки Юго-Западного фронта прорвали оборону в полосах до 50 км каждая и продвинулись вперёд в районе Волчанска на 18–25 км, а от Барвенковского выступа — на 25–50 км.

Известный читателю физик (а во время войны артиллерист) Олег Дмитриевич Казачковский позднее вспоминал:

«…Поначалу все шло по плану… Прорвав оборону немцев, наши войска за 2–3 дня продвинулись километров на двадцать. Уже завиднелись трубы харьковских заводов (/ — С.К.). Можно было идти дальше, ибо сопротивление противника ослабло…»

Гальдер делал тревожные записи до 17 мая, а затем записал: «Можно считать, что кризис хотя и не окончательно, но уже почти миновал». Зато начался кризис нашего наступления, который быстро перерос в катастрофу.

Как известно, в те же дни мы получили катастрофу Крымского фронта, а теперь произошла и Харьковская. Потери убитыми, пленными и пропавшими без вести составили 171 тысячу человек, ранеными — 106 тысяч человек. Погибли заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, генералы А.М. Городнянский, К.Л. Подлас, А.Ф. Анисов, Ф.Г. Маляров, Л.В. Бобкин, Д.Г. Егоров, Ф.Н. Маты кин, З.Ю. Кутлин, И.В. Васильев, бригадные комиссары И.А. Власов и А.И. Попенко.

Собственно, тогда положение дел не оказалось катастрофическим в масштабах всего советско-германского фронта (оно крайне обострилось лишь к осени 1942 г.). Но две крупные неудачи одновременно, да ещё в предвидении двух успехов — это было чересчур.

Вина командования, и особенно Мехлиса как представителя Ставки в Крыму, была очевидной. Вина Тимошенко и Хрущёва — если смотреть на их действия с чисто военной точки зрения, была, на мой взгляд, далеко не так очевидна.

Между прочим, у того же Олега Дмитриевича Казачковского я нашёл совершенно неожиданное объяснение того, почему могло неожиданно застопориться так успешно начавшееся наше наступление на Харьков. Гвардии майор Казачковский пишет:

«И тут появилось… одно осложняющее обстоятельство. На достигнутом рубеже находились немецкие продовольственные склады, заготовленные к их предстоящему наступлению. Там было всё, что душе угодно, включая и шнапс. Вот наши, как говорили, и не замедлили соответственно отметить свой успех. Какое уж после этого наступление!

Немцы подтянули резервы и крупными силами начали контратаку. Пришлось перейти к обороне…»

Что ж, эта причина тоже могла оказаться значащей. Но тут уж Военный совет Юго-Западного направления и вовсе был ни при чём! Тут надо винить расейский «ванькизм», веками воспитывавшийся в определённой части русского народа «русскими» царями.

Так или иначе, под Харьковом нас тоже постигла катастрофа. Тем не менее повторяю, я не очень бы винил в этом не только Тимошенко, но даже Хрущёва, если иметь а виду чисто военный аспект дела.

Здесь просто нашла коса на камень. Произошло фатальное и заранее не предвидимое ни одной из сторонстолкновение их планов наступления. И дело тут не в том, что Сталин якобы неверно определил направление главного удара Гитлера. Просто против нас сыграл тот фактор неопределённости, который может подвести на войне даже самого опытного и гениального полководца!

Особенно это хорошо видно при взгляде на карту.

Сталин целью весеннего наступления ставил освобождение Харькова и значительной части Украины при продвижении на Запад в общем смоленском направлении. Затем, особенно если бы союзники открыли хотя бы завалящие, но реальные боевые действия в Европе, можно было летом успех развивать. В то же время Сталин вполне мог предполагать удар немцев на Москву — за это говорило многое.