Второй встречный (короткая версия)

    Глядя на такие траты я только сокрушенно качала головой. Мне хватило бы скромного обряда в храме, но господин бургман развернулся так, словно действительно  родную дочь замуж выдавал. Арвиду с отцом ничего не оставалось, как открывать кубышку и участвовать в тратах, хотя эти деньги ох как пригодились бы нам на новом месте. Успокаивало то, что благодаря щедрости Анниного барона, в моем сундуке значительно прибавилось добра. И серебрянники, и украшения - эти мелочи существенно увеличивали стоимость моего приданного.

- Не переживай, Траутхен! - Привычно отметал мои возражения господин фон Хагедорн. - Я твоего орла со всей его родней погонял по пойме Ауе так, как тебе и не снилось. Если бы всю работу, которую они мне тут намагичили, оплачивать серебром, таких дорогих невест наше поселение еще не видело. Но не будь я бургман, если не попользуюсь магией, когда тут королевские маги просто так по бургу бродят!

    Меня, как невесту, старались сегодня беречь от тяжелой или грязной работы.  Впрочем, для грязной работы у госпожи фон Хагедорн и так были помошницы из крестьянских девок,  так что особо перетрудиться мне не грозило. И все же, за суетой и хлопотами день прошел почти незаметно. Эта беготня по кругу прерывалась за день лишь дважды. Первый раз, когда Виллем, сдав работникам баранов, отозвал меня в сторону, чтобы спокойно повогорить

- Ты, Траутхен, того....  Не держи на нас зла. Не сдержался я тогда, сгоряча на тебя напустился. Зазря виноватой сделал.

    Я пожала плечами. Сказать мне было нечего, поскольку зла я давно уже не держала. А рассказывать, что после той домашней склоки что-то оборвалось в душе, оставляя пустоту на том месте, где раньше была вся большая родня, было долго и бесполезно. Да и поздно. Не исправить за день того, что, оказывается, рушилось годами.

- Ничего, Виллем. Бывает.

- Бывает. - Вздохнул брат. Мы еще немного помолчали. Когда молчание уже начинало тяготить, и я стала подумывать, как найти предлог, чтобы закончить эту никому не нужную встречу, Виллем заговорил снова.

- И вообще, прости меня, сестричка. Я, дурак, все себя жалел, что наследство мало да что едоков полон дом, а о вас с Анной и Ирмгард как-то и не подумал. Анна, та молодец, сама в жизни пристроилась, да так, что нам всем не чета. И тебе-вот повезло. Уж не знаю, что там и кто в тебе рассмотрел...

- Да ладно тебе, Виллем. Что теперь вспоминать. - Ссориться с братом напоследок все же не хотелось. Я послезавтра уеду, так пусть хоть ему будет легче, что, вроде, не совсем чужими людьми разьехались. - Можно подумать, я не видела, как мы из беды в беду мыкаемся.

    Снова помолчали. И снова Виллем не выдержал первым.

- Спасибо тебе, Траутхен, что Айко пристроить помогла. Конечно, руки рабочие с хутора... но ведь рыцарь он, а не крестьянин. Его доля - королю служить. Там, на Пограничье, глядишь, быстрее выслужится, чем в нашем тихом болоте. И тебе хоть какая, но защита. Не одна будешь среди чужих людей.

    Ты не думай, Трауте, Айко нахлебником не будет. Мы с Хайко его приодели, что получше дома выбрали. И коня я за ним хорошего дам, двухлетку, что от отцовского боевого жеребца. Его еще учить и учить, само собой, но муж твой, он же с Кедингской земли, они там в конях разбираются похлеще кочевников. Так что разберутся.  - Виллем тяжело вздохнул и добавил. - А, так, вообще, сестра... твоему мужу только на Пограничье и служить. Вот уже ж крохобор! Мимо такого не то что обоз, ни одна телега с пушниной или зерном неучтенной не проедет. Знаешь, какое он за тобой приданое стребовал?

- Нет. Откуда бы мне знать.

- Мало ли, может, похвастался. Прижали меня со старым Роггенкампом и бургманом так, что не вздохнуть. Два серебрянника, два откормленных барашка, штука лняного полотна... Вот ты скажи, Трауте, полотно-то вам зачем? У тебя и свое в сундуке лежало, и Анна, говорят, тебя не обидела.

- Да  говорю же тебе, Виллем,  что понятия не имею. Может, пригодится. Может, продать захочет. Ты же не забывай, что мы, считай, на пустое место едем. Земли там много, леса, говорят, хорошие. А хозяйства нет. Ни льна, ни зерна, ни сена, ни шерсти нам в этом году с поместья не получить.

- И то так. - Почесал затылок брат. Потом кивнул головой каким-то своим мыслям, словно на что-то решился, и вытянув из кошеля монету, сунул мне в руку.  - На. Держи. Ты только Агнесс не говори, или кому-то их наших... Да лучше вообще никому не говори, пусть у тебя остается.

     Я раскрыла ладонь, на которой тускло поблескивала серебрушка. Немалые деньги, учитывая, что Виллем и так изрядно повыгреб запасы на мое приданое.

- Спасибо тебе, Виллем! Но, может, не надо? Ты ведь и так, наверняка, из приданого Хильде зачерпнул.