Второй взгляд

– Ага, – усмехнулась официантка, опуская мелочь в карман фартука. – А еще можно заработать грыжу из-за таскания тяжестей. – Она положила одну монетку перед Россом. – Вот вам на счастье.

Когда девушка ушла, чтобы принести кофе и столовые приборы, Росс взял монетку со стола. Подбросил в воздух, поймал и опять подбросил. Монетка упала на стол, и только тут Росс увидел, что она выпущена в 1932 году.

Во второй половине дня Росс мысленно составлял список всего, что ему известно о Лие.

Всякий раз, сталкиваясь с ним, она выглядит ужасно смущенной и растерянной. Ее манит сверхъестественное, но при этом она боится собственной тени. Ночь – это время, когда она чувствует себя наиболее свободной. Она замужем за человеком, который ее обожает, но его любовь превратилась для нее в клетку.

Есть еще одно важное обстоятельство: ее сердце разбито. Она пыталась это скрыть, но Росс слишком хорошо знал по собственному опыту: сколько ни склеивай осколки, человек с разбитым сердцем уже никогда не станет прежним.

Росс перемотал пленку, которую записал прошлой ночью, вновь прослушал собственный разговор с Эзом Томпсоном. Проблема состояла в том, что загадка Лии Бомонт интересовала его куда больше, чем призраки, поселившиеся на спорном земельном участке. Все-таки Росс не терял надежды, что когда-нибудь Лия согласится выпить с ним чашку кофе…

Перемотав пленку до конца, он задумчиво потер небритый подбородок. Ничего, достойного внимания. Ровным счетом ничего. Спрашивается, что он скажет Роду ван Влиту?

Телефонный звонок вывел Росса из задумчивости. Опасаясь, что резкий звук разбудит Итана и Шелби, он поспешно схватил трубку:

– Алло?

Ответа не последовало, однако на другом конце провода кто-то был. До Росса доносилось едва слышное дыхание.

– Лия? – спросил он, плотнее прижимая трубку к уху.

Это была она. Росс готов был поклясться – это была она! Она не могла с ним встретиться, но ей было известно, где его искать. И она хотела, чтобы он это знал.

Росс не стал давать отбой. С трубкой, прижатой к уху, он крепко заснул впервые за много дней. «Как сильно я, оказывается, устал», – подумал он, перед тем как провалиться в глубокий сон.

Тысячелетия назад предки нынешних индейцев абенаки проживали на землях, которые тянулись от северо-запада до юго-востока нынешнего штата Вермонт, а также занимали часть территорий Западного Массачусетса, Нью-Гэмпшира и даже Квебека. Они именовали свои владения Ндакина – «наша земля». Что касается названия племени абенаки, оно означает «люди утренней зари». Иногда они называли себя алнобак – просто «люди». Численность племени в далекие времена составляла около сорока тысяч человек.

Они занимались земледелием, и их поселения располагались в поймах рек. Охотились, ловили рыбу. Б'oльшую часть года абенаки жили семьями или небольшими общинами, но летом непременно собирались вместе. У них не было централизованной власти, так что в случае войны абенаки бросали свои поселения, разделялись на группы и переселялись куда-нибудь в спокойное место. Как правило, таким местом был Квебек, и вследствие этого колонисты в Новой Англии считали их канадскими индейцами. По этой причине колонисты сочли себя вправе захватить земли племени абенаки в штате Мэн, Нью-Гэмпшире и Вермонте, не предоставив индейцам никакой компенсации.

По данным 2001 года, на территории штата Вермонт проживало примерно 2500 представителей племени абенаки.

Но находились ли когда-нибудь индейские поселения на территории земельного владения Пайка, Росс так и не сумел выяснить, хотя просмотрел шесть сайтов и прочел все книги по истории края, найденные в городской библиотеке.

В полном разочаровании, Росс опустил голову на руки. Шелби подошла к нему и погладила по плечу:

– Нашел, что искал?

– Неужели ты занимаешься подобной фигней каждый день? – тяжело вздохнул Росс.

– Насколько я понимаю, это означает, что ты ничего не нашел.

Шелби села на стул рядом с братом, прежде бросив взгляд на справочный стол. Итан, устроившись там, был полностью погружен в свой «гейм бой».

– В Вермонте не слишком трепетно относятся к архивам, – заметила Шелби. – Значительная часть старых документов валяется заплесневелой кучей в городском управлении. Да и те в большинстве своем относятся к истории англичан, заселяющих эти земли. Сам понимаешь, столетия назад индейцы вряд ли сознавали необходимость документировать свои сделки с недвижимостью.

– Да, и добром это для них не кончилось.

– Ты намерен бросить свои изыскания?

– Нет. – Росс взглянул на тихо жужжащий экран компьютера. – Придется просмотреть все эти документы, оставленные английскими колонистами. Может, хотя бы в одном из них упоминаются индейские поселения.

– Ну что ж, удачи. Я пойду. Нужно отвезти Итана домой.

Шелби отошла и принялась что-то объяснять своей сменщице. Росс наблюдал, как сестра одной рукой теребит ремешок висящей на плече сумочки, а другой беспрестанно поглаживает по голове Итана, словно его макушка притягивает ее магнитом.

– Шел! – окликнул Росс, когда сестра направилась к дверям. – Ты когда-нибудь слышала о людях по фамилии Бомонт?