Второсортные (СИ)

Спустя месяц безмолвного пьянствования и растрачивания клеток печени, Эва заявляется на уже знакомый порог квартиры с двумя стаканчиками крепкого кофе. Вильям смотрит странно, словно всерьёз начинает сомневаться в её адекватности. Кривит губы, удивлённо вскидывает брови, на что Эва лишь закатывает глаза. Проходит мимо него и с громким стуком ставит стаканчики на столешницу.

— Мне захотелось разнообразия, Вильям. Я задолбалась лакать один и тот же виски.

Магнуссон пожимает плечами. Делает несколько глотков кофе и признаёт, что смена напитка не такая уж плохая идея.

Через неделю крепкий кофе сменяется капучино. Вильям что-то нечленораздельно бурчит, морщится, но воздушную пенку сверху всё же слизывает. Вкусно.

В какой-то момент, капучино начинает дополнять пицца. С ветчиной и сыром для Эвы, с грибами и острым соусом для Вильяма. Разнообразие, мать его. Только вот Мун нагло стаскивает у него пару кусков, на что Магнуссон в миллионный раз закатывает глаза.

Просто есть пиццу не интересно — именно этим Эва оправдывает свои действия. Берёт пульт от телевизора, включает зомбо-ящик и бездумно выбирает канал наугад. Тупая комедия, супер. Им как раз в жизни не хватает шуток про члены, задницы и американского президента. Они не смеются ни разу. Не настолько ещё деградировали. Зато тишина между ними начинает постепенно исчезать, что радует Эву. Она любит поболтать, однако за последние месяцы лимит её молчания превысил все нормы. Из грёбаного Магнуссона слова клешнями не вытащишь. А тут хоть как-то начал комментировать, спасибо Трампу и члену Сэндлера с экрана телевизора.

Проходит полгода, когда до них долетают радостные новости. Ну, как радостные… Скорее мучительно губительные для только-только восстановленной психики. Шистад и Сатре поженились. Класс. Поднимем же за это стаканчики с капучино.

В тот вечер Вильям впервые даёт выход эмоциям. Кричит так, что его слышат соседи с самых верхних этажей. Хватает вазу, с размаху кидает её в стену. Эва морщится, когда звук разлетающихся осколков достигает ушных перепонок. Однако теперь пришло её время молчать. Поэтому Мун сидит на диване, подогнув под себя ноги. С самым задумчивым лицом жуёт кусок пиццы (с грибами и острым соусом, между прочим) и думает, что жизнь, всё же, обладает охуеть каким чувством юмора. Ха-ха. Крис и Нура. Кто кому вынесет мозги первым? Эва даже готова делать ставки, только вот одной играть совсем не интересно, а Вильям вряд ли хочет составить ей компанию. Слишком занят расхуяриванием дорогого сервиза на кухне. Эва хочет крикнуть, чтобы мистер Чёлка 2017 хотя бы чашки поберёг, но потом вспоминает — они всё равно пьют кофе из сранных бумажных стаканчиков. Так что нахуй всё.

На день рождения Эва дарит ему брелок. Дешёвый, купленный в ближайшей сувенирной лавке за углом. И опять безвкусный, с изображением норвежского флага и туповатого смайлика. Вильям разглядывает его пристально и держит так, будто у него в руках, как минимум, бриллиант весом в пятьдесят три карата. Затем спешно благодарит и закрывает перед носом Эвы дверь. И Мун бы, несомненно, в кои-то веки включила в себе истеричку и обиделась, только вот на следующее утро брелок висит на ключах от его драгоценного Порше. Надо же, какая честь. Шик и лоск автомобиля неплохо сочетаются с безвкусием брелка.

— Ты представляешь, я всё закрыла! — радостно пищит Эва, выбегая из школы и размахивая над головой своими тестами. Сдала на «отлично». Спасибо бессонным ночам и удивительному терпению Магнуссона — так упорно вдалбливать ей в голову исторические даты ещё уметь надо. Эва забудет их уже завтра, но кому какое дело — сегодня у неё праздник и сдан нелюбимый предмет. — Спаси-и-и-ибо, — тянет Мун, обхватывает Вильяма руками, как огромного плюшевого медведя, и крепко-крепко обнимает. Тепло. Приятно. Нейроны, кажется, постепенно начинают восстанавливаться.

*

У Кристофера Шистада наркотическая зависимость. Эва узнаёт это от старой школьной подруги. И в груди, вроде бы, должно что-то кольнуть, только вот гниль давно вытекла вместе с пиздостраданиями по этому человеку. Мун безразлично пожимает плечами, поворачивается в сторону зеркала и обводит розоватым блеском свои пухлые губы. Кто и что именно себе вкалывает, волнует Эву в последнюю очередь. Её внизу Вильям ждёт — вот, что действительно важно. Он, его неизменная дурацкая чёлка и знакомство с родителями Магнуссона. Эва волнуется. Сильно.

*