Второстепенная суть вещей

Когда-то мы с маленькой дочкой играли в буриме. Первая строчка давала простор фантазии: «В день восьмого марта маме…». Победило продолжение «„в доме сделаю цунами». Предсказание сбылось лет двадцать спустя. Ровнехонько восьмого марта у меня разом рухнули повешенные за год до того кухонные шкафчики, стекла дверок разбились на мелкие кусочки, и в образовавшиеся провалы радостно вылетела любовно собираемая мною посуда, покрыв кухню ковром осколков. Очень хотелось быть цивилизованной и потребовать не только возмещения материального ущерба за посуду, но и морального: ведь кроме всего прочего я была уверена, что произошло землетрясение, потому что в кухне раздавался равномерный, идущий из глубины гул (как оказалось, перевернувшись, включилась вытяжка), однако, по лености и из небезосновательного страха перед бюрократической машиной, конечно же, я не пошла ни в какой суд. Зато с фирмой, смонтировавшей и повесившей кухню, наобщалась вдоволь. Приехавшие эксперты, осмотрев следы крепежа, отборным матом аттестовали работу коллег, принесли свои извинения и действительно, правда, после двух месяцев моих непрерывных звонков-напоминаний, привезли и укрепили как следует новую мебель. Но старинную кузнецовскую супницу не вернешь. А ведь когда я предупреждала, что стена кирпичная, надо бы подлиннее шурупы, в ответ раздавалось то самое: «Все путем, хозяйка!».

Опыт, который я хочу описать, имеют практически все. Даже редкие, особенно среди гуманитариев, семьи, где есть «мужик с руками», время от времени встают перед необходимостью «звать мастера». В большинстве же домов эти магические слова звучат довольно часто.

Сейчас жизнь стала куда как комфортнее, есть служба с замечательно придуманным названием «Муж на час», которая, впрочем, больше нужна не женщинам, а мужчинам, которых она избавляет не только и не столько от забот, сколько от упреков. Поскольку счастливые исключения, которые не только умеют, но и любят делать что-то руками, как и положено исключениям, большая редкость.

Представляю, каким длинным могло бы стать это сочинение, если бы мои знакомые добавили и свои истории.

Мои же заметки основаны исключительно на личном опыте.

Я всегда восхищаюсь людьми, которые умеют что-то неподвластное моему пониманию. Мой откровенный пиетет не однажды сослуживал мне дурную службу и стоил массу лишних денег.

Первый в жизни ремонт в квартире обошелся мне втридорога. Да и как было не запросить с меня бешеных денег после первого же обмена репликами:

– А коридор маслом будем покрывать или водоэмульсионкой?

– А я не знаю, в чем разница…

Моя бабушка, умевшая все на свете и, в отличие от меня, державшаяся хозяйкой и всегда свято соблюдавшая дистанцию, сочувственно учила меня:

– Даже если не понимаешь сути, поинтересуйся у знающих людей, как что называется. С тобой уже по-другому будут разговаривать.

И сколько же раз я убеждалась в ее правоте! Уютное, симпатичное слово «штапик», до поры мне неизвестное, помогло сэкономить на ремонте окон, а «тетива», открывшееся другим значением, помогло починить прогнившие ступеньки деревенского дома.

Но ярче всего волшебная сила слов засияла, когда потребовалось свалить накренившуюся и угрожавшую дому вековую сосну. Случилось так, что в это время я редактировала рукопись воспоминаний узника ГУЛАГа, работавшего на лесоповале и детально описавшего все тонкости процесса. Каково же было изумление приехавшей из местного лесничества бригады, когда я стала сыпать не просто терминами – профессиональным жаргоном. На растерянный вопрос, откуда мне все это известно, я, пожав плечами, небрежно ответила: «Деревьев я, что ли, никогда не валила», заставив лесорубов замереть с разинутыми ртами. Цену они назначили более чем скромную и с небывалой тщательностью убрали все до последней щепочки и вымели опилки на месте изготовленной метлой.

Впрочем, пусть и редко, доводилось мне давать ценные советы и указания. Однажды (в тот самый ремонт, когда мой вокабуляр обогатился словом «штапик») я попросила под одну руку прибить на окно новый термометр. Зайдя в комнату, я была поражена: градусник красовался внутри. Долго я пыталась убедить молоденького паренька, только-только приехавшего из деревни, что градусник – уличный. «Это что же, – недоверчиво вопрошал он, – вы хотите, не выходя из дому, знать, какая на дворе погода?»

Но куда чаще бывало наоборот.

Многочисленные встречи с мастерами породили у меня некую, конечно же неполную, классификацию.