Второстепенный

– Я не знаю, сколько у нас времени, – ласково произнесла Астролябия. – И это очень заводит.

– И не говори, – с трудом ответил Натахтал.

Красавица подошла ближе и поцеловала воителя. В первый раз осторожно, в щеку. А потом впилась в губы и крепко обняла массивного повстанца. Влюбленные принялись стаскивать одежду друг с друга. Сначала неловко, но с каждым движением все смелее, пока не осталось ничего лишнего.

Если бы герои не были так заняты друг другом, то заметили бы, что знаки на платье начали странно светиться. Но воителю с медсестрой было слишком хорошо, чтобы придавать значение такой мелочи.

Глава 48

Я шел по зимней тропе. Едва различимые следы заметал мелкий снежок, словно мука покрывала тесто. Хруст под ногами звучал гулко, уютно. Если бы на земле простиралась замерзшая каша из грязи, шум был бы звонче, противнее. Но окружающее напоминало задворки сказочных пейзажей Томаса Кинкейда – так же мерцало солнечными бликами сказочной предновогодней поры.

Огибая приземистое взгорье, дорога сворачивала в сторону города. Я послушно проследовал туда и остановился, пораженный волшебным зрелищем. Легонько припорошенные лавки уходили вдаль, к самому краю видимости. С каждого столба свисало по китайскому фонарику, выполненному в форме красного шара. Бумага была натянута на грубый каркас, отчего выглядела ребристой. Товары я не рассматривал, потому что взгляд мой приковало нечто совершенно иное.

За бесчисленными рядами восточного базара простиралась Великая Китайская стена. Только возведенная в Альпах. Ее массивные опоры упирались в крутые склоны, а снег лежал сверху тонким слоем, создавая ощущение мерцающего чуда.

Зрелище было настолько поразительным, что я будто вырвался из собственного тела и поплыл кинокамерой в сторону стены. Разгоняясь все быстрее, я приближался к горам, чтобы врезаться в них.

И проснуться.

Глаза открылись и тут же привычно посмотрели на часы. Без четверти восемь. Только непонятно, вечера, или утра. По обыкновению, иллюминатор в моей каюте был заслонен шторами.

Я медленно встал, опасаясь, что голова ответит на резкие движения болью. Ничего не случилось, мир остался на месте, от похмелья не было и следа. И вот как теперь понять: это мой автор услышал мольбы, или просто повезло?

Раздвинув шторы, я поморщился.

Все-таки, утро.

Больше не буду пить. И персонажам своим не советую. Особенно Натахталу, он ведь, когда пьяный… Ой, ладно. Вы уже сами обо всем догадались, наверное.

Мои мысли прервал звонок.