Второстепенный

В какой-то мере я понимаю офис. А вдруг на борт ступит совершеннейший дебил? Придет – и с умным видом все переломает. Или врежется в судно. Которое на якоре. При этом держа самый малый ход. В просторном месте.

Все может быть.

Но, если уж сами неправы, хотя бы признайте это. Заработаете у моряков немного уважения, которым сейчас, увы, похвастаться не можете.

Офис выживает только за счет высокой конкуренции при устройстве на работу. Не можете – найдем десятерых, кто может. Иначе здесь бы уже давно никого не осталось. Все бы ушли в поисках лучших условий.

Что не так сделал стармех? Ведь писал же, предупреждал, пытался исправить сам. Оказывается, нужно было звонить. А если б и звонил, сказали бы: нужно было приехать лично, или придумали другую отмазку. У начальства на любой вопрос есть ответ, и он всегда один: ты неправ.

Искать справедливости в этом мире бесполезно.

Вот поэтому и попадают люди в странное место, которое нарисовало им воображение. Переносятся, сами того не замечая. Прямо во сне.

В мире эскапистов хорошо. Там нет часов, которые преследуют моряков постоянно: то на вахту надо ко времени, то в порт явиться без опоздания, то наплевать на сон – и отработать аврал, будто ты полон сил.

Я и сам становлюсь своего рода эскапистом: прячусь от реальности в книгах. Докатился до того, что теперь – в своей собственной. И мне она начинает нравиться, несмотря ни на что. В тексте появилось то, чего раньше не было.

Душа.

Глава 25

Натахтал проснулся ранним утром от урчания в животе. Молодой здоровый организм нуждался в пище. Вчерашних пива и ягод было недостаточно для утоления голода..

Встав с жесткой кровати, неутомимый боец принялся бродить по дому в поисках кухни. Как же здесь все изменилось за столько времени. Комнат стало раза в два больше. Слившиеся в лабиринт помещения перетекали друг в друга, а коридора не было вообще. Громким топотом Натахтал перебудил всех остальных. Тяжело храпящие старички открыли глаза первыми: их сон был донельзя чутким. Порой доходило то того, что целыми ночами травники мучались друг из-за друга: то один уснет и не дает своим храпом уснуть другому, то другой расталкивает первого, а потом мешает ему, потому что сам уснул быстрее. Не помогало даже расселение по наиболее отдаленным комнатам.

– Ната, ты чего? – сварливо спросил Трайдекс.

– Я голодный, – ответил воитель. – Очень голодный.

– И я бы не отказался от завтрака, – сладко потягиваясь, пробормотал возникший в проеме Бадис.

– Где раздают еду? – подключился к беседе Гадис, еще даже не открыв глаза.

– Что ж вы “доброе утро” не сказали? – возмутилась закутанная в одеяло Латис. Без него она бы стеснялась показаться даже перед мужем. – Зато сразу о еде. И кто вас только воспитывал…

– Ты! – хором отозвались близнецы.

Обычно сдержанная Астролябия прыснула. Девушка успела каким-то чудом одеться, привести себя в порядок и дойти до места общего собрания.

– Хотите овсянку быстрого приготовления? – заботливо спросил Дрободан.

– Как это – быстрого? – удивился Гадис.

– Сейчас тебе покажут мастер-класс, – воитель подмигнул юному волшебнику.

– Идемте, вам всем будет интересно, – Трайдекс обнял близнецов за плечи и повел на кухню.

Латис сразу пошла следом присматривать за братьями..

Натахтал и Астролябия остались наедине. Впервые за все время знакомства.

– Как тебе спалось? – с участием спросил воитель, чувствуя, что краска заливает лицо, распространяясь даже на затылок.

– Спасибо, неплохо, – опустив глаза ответила красавица. – Только одиноко.

– Мне тоже, – Натахтал последовал примеру Астролябии и тоже принялся буравить взглядом паркет.

Они стали сближаться, медленно шагая друг к другу. Стеснительный воитель еще не испытывал такого вихря чувств, и ему было крайне тяжело справляться с собой. Но почему-то в нем поселилась крепкая уверенность, что все получится. Или то были слова великого волшебника еще в хижине на опушке леса…

Натахтал и Астролябия уже стояли вплотную друг к другу, боясь пересечь черту. Каждый надеялся, что инициатором станет другой, ведь это так непросто и щекотливо. В конце концов, воитель решил, что пора действовать, и потянулся к губам девушки.

– Чтоб вас! Я еле проснулся, – сказал Серетун и грязно выругался. Чародей еще не успел напялить на себя в повседневное облачение и ходил в одной футболке да семейных трусах в компании с натянутыми за колено гольфами, на которых красовалась надпись “Динамо – Пейтеромск”.

Спорт, все-таки, был не чужд этому миру, ведь переживания за любимую команду – тоже своего рода эскапизм. Поэтому здесь и процветал средневековый футбол со своими причудливыми правилами, позволяющими драться прямо на поле вместо пробития штрафного. Какая команда нанесла больше травм – та и выигрывает плюс один гол.

– Там овсянка стынет, – мигом нашлась Астролябия.

Серетун наклонил голову, чтобы посмотреть на свой живот.

– Кажись, урчит, – заключил великий чародей. – Конечно, столько сил потратил на пробуждение.