Второстепенный: Торг

Остаток каникул Волхов страдал. Корион бы даже сказал, со вкусом и наслаждением. Он часами сидел на своём подоконнике, забыв про рукоделие, и тяжко вздыхал, глядя куда-то вдаль. От расстройства и без того хороший аппетит перешёл в разряд зверских, и все запасы шоколада, орешков и печенек были уничтожены. По вечерам пианино не умолкало часами. Мальчишка сначала играл классику, затем выученные когда-то мелодии, а потом пытался вспомнить то, что когда-то слышал в родном мире. Вспоминались только тоскливые мелодии и песни.

Корион познакомился с темой фильма о каком-то Властелине колец, песнями о крылатых качелях, прекрасном будущем, которое Вадим настойчиво просил не быть жестоким, и целым рядом творчества некоего Виктора Цоя, которое мальчишка затруднялся перевести на английский. Особенно тронула песня о вечерней звезде из того же фильма о Властелине колец. Вадим спел её на английском и до того пронзительно, что у самого Кориона защемило в груди.

А когда пришло время возвращаться в Фогруф, у Вадима даже кудряшки поникли, хотя он бодрился и ни слова против не сказал.

Единственное, что выдало его состояние – тяжёлый вздох и недовольное бурчание:

- Опять двадцать пять… Грёбаное магическое поле…

Глава 8. Предел и беспредел

Профессор разбудил меня утром, когда заря только-только окрасила восход нежным розовым цветом.

- Мистер Волхов, просыпайтесь, - строгим голосом велел он.

В противовес суровому тону его ладонь мягко скользнула по моему плечу и пригладила растрёпанные волосы. Под кожей, повторив её путь, вспыхнули тонкие огненные линии и пробежались по нервам волной удовольствия. Я невольно потянулась навстречу ласковым прикосновениям и разочарованно выдохнула, когда ладонь исчезла.

Пришлось приподнять голову от подушки и всё-таки разлепить веки. Профессор стоял надо мной чёрным монументом, уже причёсанный, умытый и в неизменном плаще алхимика. Из низкого хвоста, в который были зачесаны гладкие чёрные волосы, выбилась пара прядей на виске. Выглядело это потрясающе.

- М-м… Сколько времени? – прохрипела я, мысленно вознося благодарную молитву широким пижамным штанам. 

Мой молодой растущий юношеский организм отреагировал на такую побудку самым предсказуемым образом. Внизу живота теперь чувствовалась незнакомая тяжесть, от каждого прикосновения к которой стучало сердце и в жилах вместе с кровью растекался огонь.

- Семь утра. Через полчаса жду внизу, - профессор развернулся и покинул мою комнату.

Едва за ним закрылась дверь, я вздохнула, накрыла пылающую голову подушкой, сверху накинула одеяло и от души, во весь голос, застонала.

До этого у меня были проблемы, но такие подлянки от собственного тела и вовсе вызвали дикое желание остановить планету и выйти прямо в открытый космос. Более того, я на сто процентов уверена, что профессор прекрасно заметил мою реакцию. И почему-то уже во второй раз милосердно сделал вид, что ослеп.

Если за остаток каникул я успела переварить, что моё тело осознало свою мужскую природу, то его реакции… Стыд-то какой! Почему, ну почему я здесь не девчонка?! Почему вообще реагирую на мужчину? Почему я просто не могу выкинуть это из головы, а?

«Потому что любовь! - ехидно ответил внутренний голос. – Потому что большую часть жизни ты, Валентина, хотела умного, харизматичного брюнета. Всё в соответствии с твоими желаниями. Получи. Кушай, не обляпайся. Только груди у тебя нет, а промеж ног появилось архитектурное излишество. Вперёд, попаданка. Завоёвывай своего принца, как хочешь! К тому же ты не знаешь его ориентацию. Может, он гей?»

От этой мысли захотелось нервно рассмеяться. Вот уж кто меньше всего походил на любителя мужчин, так это профессор Хов.

Я кое-как привела себя в порядок и спустилась вниз. Профессор уже накрыл диван простыней и щелчками накладывал на все горизонтальные поверхности заклинания сохранения.

- Позавтракаем в школе, - заявил он и выпустил в потолок целый пучок трещащих молний.

Сизые лучи пробежались по балкам и впитались в стены. Пахнуло озоном. По телу пробежали мурашки. Я непроизвольно передёрнулась и крепче схватилась за почтальонку.

- Мы туда прямо сейчас пойдём? Как?

- Через десять минут придёт Ди.

Профессор подхватил небольшой старинный саквояж и потащил меня на улицу. От провернувшегося в замке ключа по стенам пробежали радужные блики.

- Волхов, вы так и не наложили на мой дом защиту, - напомнил он мне и показал на толстую борозду, тянущуюся вдоль забора. – Круг я начертил, остались только ваши чары.

Я поморгала на него, пытаясь сообразить, о какой защите идёт речь. Кашлянула.

- Я думал, вы о ней забыли.

- О щите, способном защитить от взрыва, радиации и прочих магических и немагических воздействий? – профессор выгнул бровь, и я сразу почувствовала себя идиоткой. – Да вы шутник.

- Вы, сэр, параноик. Вы же только что установили какие-то защитные чары. Вам мало?

- Я до сих пор жив как раз благодаря своей паранойе, Волхов. Вы будете накладывать свою защиту или нет?