Второстепенный: Торг

- Отпусти эльфа. Тогда и поговорим.

Змей меленько, очень противно захихикал.

- Ну уж нет. Я столько ждал этой минуты. И ты, неужели ты не хочешь разделить со мной сладкий миг победы? Эти чужаки влезли без спроса, перевернули весь порядок, - на каждое обвинение он дёргал Альваха за волосы, и тот болезненно шипел, безуспешно дёргаясь, царапаясь, - выгнали вас, наших возлюбленных детей, в другие миры. Ты в ошеломлении, дитя моё, я знаю. Не бойся, тебе нечего бояться. Как только я разберусь с этим чужаком, я дам тебе то, чего ты так жаждешь…

О’кей, всё понятно. Я прикрыла глаза, вспоминая страницу из медицинской карты Златовласа, настраиваясь на его тело. Так, а теперь аккуратно телекинезом пережимаем вот эти три непонятных трубочки…

Змей не договорил – хлопнулся обратно на кровать, закрыв глаза, прямо посреди пафосной ноты. Альвах одним гибким движением освободился и отполз подальше, сворачиваясь в комок и вытягивая шестипалые руки в странном жесте. Его странные, словно бы стеклянные ногти засветились, под кожей, в центре ладоней запульсировали пучки оранжевого света. Его не била дрожь – он просто не дышал и щурился. Вокруг кровати вспыхнул щит. Но Змей не шелохнулся. Остроухая голова Альваха плавно повернулась ко мне. Оранжевая кровь на его висках, засыхая, стремительно покрывалась голубыми разводами.

- Что? Да, это не по правилам – прерывать искусительную речь змея, но так и я не Ева, чтобы его слушать! – воскликнула я. – Вот и вырубил. Спит он. Правда, сколько проспит – не знаю, так что приложи сверху чем-нибудь посильнее.

Альвах приложил, помедлил, оценивающе рассматривая меня прищуренными глазами, и поднялся, вновь превратившись в величественного Трандуила. Бабочки очнулись и вновь запорхали над ним. Блин, как он живет с этим бесконечным мельтешением?!

- Он назвал тебя внуком, - он подошёл ко мне и всмотрелся в глаза. Меня пронзило странное чувство, очень похожее на то, какое было от Безликого судьи. – Как странно. Ты похож, очень похож, но я не узнаю тебя. И эта сила… Мы никогда не владели ею, наша кровь лишь усилила то, что и так принадлежало людям. Ты полубог? Дух в человеческом обличье?

Он схватил меня за подбородок, низко наклонился, всматриваясь так, словно пытаясь вынуть душу. Пальцы у него оказались странно гладкими, жёсткими и холодными, словно меня трогала отполированная деревянная статуя.

- До недавнего времени я полагал себя обычной человеческой женщиной безо всякой магической лабуды! – вспылила я, отбросив его руку.

- Обычной человеческой женщиной… - эхом повторил Альвах. – Но ты заступился за меня, как за сородича. И ты похож на нас. И… чем дольше я смотрю на тебя, тем всё сильнее мне кажется, что мы уже когда-то встречались… Я подумаю над этим.

Он выпрямился, отступил, отвёл взгляд. «Так и быть, живи», - словно наяву услышала я и сглотнула, запоздало сообразив, что Альвах мог прикончить меня прямо на этом самом месте и ничего бы ему за это не было.

- Я… могу идти?

- Нет, - равнодушно сказал Альвах и подошёл к самой границе щита, всматриваясь в расслабленное лицо. – Сначала верни моего брата.

- Но…

- Сейчас же.

И в его голосе звякнуло такое, что спорить и оправдываться как-то сразу расхотелось. Я тяжело вздохнула и потёрла лоб, пытаясь собраться с мыслями. Как назло, в голову лезла только молитва об изгнании дьявола, причём обрывками и на латыни. Ха-ха, интересно, она бы сработала?  

- Так… Мне нужно уснуть, - сообразив, что против дедули можно выставить только бабулю, сказала я и едва успела добавить, что нужна фаза быстрого сна, как Альвах одним взглядом отправил меня в глубины подсознания.

- Времени тебе – до заката, - услышала я…

…И открыла глаза.

Тёмный двор был залит лунным светом. В сарае на своих насестах мирно спали куры, в стойле дремали пушистые беленькие овцы. Зоя неторопливо жевала большое красное яблоко и бросала им в корм какое-то зерно, запуская руку в большой карман весёленького жёлтого фартука, который… висел на Злате. Да, эльф выглядел донельзя глупо: белые штаны и вышиванка, в которых я узнала своё косорукое творчество, и жёлтенький женский фартук с оборочками. Судя по растерянному, заспанному и немного злому лицу, Злат прекрасно осознавал всю нелепость наряда, но с Зоей не спорил и послушно ходил следом за ней, протягивая зерно по первому же требованию. В проходе между сараями виднелся кусок сада и большой пень, покрытый мхом, который чуть серебрился в лунном свете.

- А где бабуля? – спросила я.

Зоя остановилась, сверкнула весёлой, чуть ехидной улыбкой и звонко хрустнула яблоком.

- Я за неё, - ответила она.

Злат смачно зевнул, блеснув зубами, и присел на крыльцо. Его рука потянулась к фартуку и бросила в рот зерно. Меланхоличный, сонный, от каждого зевка он совершенно по-кошачьи прижимал уши и выглядел совсем слабым, утомлённым. Куда вот его такого девать прикажете? Только обнять, гладить по голове да плакать.   

- Зачем мы так рано встали? – ещё раз зевнул он и зажевал новую порцию зерна.