Второстепенный

- Я не умею играть в крокет. Я футбол люблю, - наконец нашлась я с ответом.

- Так на соседнем стадионе филиды как раз будут в футбол играть! - обрадовалась библиотекарь. - Иди, хватит учить. Научишься еще.

- Во-первых, я никого не знаю, во-вторых, мне нужно закончить задания, - довольно резко ответила я и, поняв, что у молодой девушки вполне могут быть причины выпроваживать мальчика, поднялась. - Но я пойду.

- Знакомиться с филидами? - обрадовалась она.

- В гостиную. Там сейчас никого нет - все ушли на крикет, - улыбнулась я.

- Так нельзя, - расстроилась библиотекарь.

- Можно, когда учебы в два раза больше, чем у остальных, а времени - столько же, - отрезала я и свалила.

Странные здесь библиотекари. Что у людей, что у эльтов - все меня гонят гулять и не читать. Это профессиональный заскок такой? По идее, всё должно быть наоборот.

Я преспокойно расположилась в гостиной, разложила учебники, задачники, таблицы и только занесла ручку над тетрадью, как с девчачьей половины спустилась Софи, а с мальчишеской - Абигор. Закономерно оба были в спортивных костюмах.

- Ой, ты еще здесь? - Софи захлопала карими глазами. - Пошли скорее, сейчас уже начнут!

- Я не пойду.

- Что значит - не  пойдешь? - надменно протянул Абигор. - Все барды сегодня будут играть в крокет. Ты бард, значит, ты пойдешь, иначе потеряется смысл слова "все". Хочешь или нет, но твое присутствие необходимо. Ты обязан там быть!

Я даже опешила от такой постановки вопроса.

- Ну... Раз вам так принципиально... Но я играть не умею.

- Вот и научишься, - бодро сказала Софи.

Зажав меня с двух сторон, парочка отобрала тетрадки, взяла под белы рученьки и привела на поле.    

- Не умеешь - научим, не хочешь - заставим, - мрачно пробормотала я, передернув плечами от магических вибраций. - Ничего. Не можешь остановить - возглавь.

Барды уже разбились на команды и вовсю махали молотками. Отвертеться от участия непосредственно в игре мне удалось - я аккуратненько объявила, что являюсь косоруком и поэтому буду вести счет. Ребята возражать не стали. Быстренько объяснили мне правила, вручили ручку и пошли себе дубасить по мячу. Я с чистой совестью открыла заныканную тетрадку и продолжила покорять квадратные уравнения.

В самый разгар выявления икса над ухом раздался вкрадчивый голос:

- Минус три, мистер Волхов.

Ладони вспотели, сердце ледяным комком ухнуло в желудок, уши и лицо макнули в кипяток, во рту пересохло, а под пупком затрепыхались бабочки. "Не бабочки, а адреналин, кортизол и  эндорфины, - хладнокровно подумала я. - Приплыли. Наконец-то ты реагируешь на мужчину, Валька, да вот беда: мало того, что ты здесь не баба двадцати шести годочков с красивым вторым размером, так еще и мужчина - выдуманный!"

Я мысленно сосчитала до пяти, чтобы совладать с голосом, а потом подняла взгляд. И тут же мысленно погладила себя по голове за то, что додумалась записывать личные записи мало того, что по-русски, так еще и на транслите, и зеркальным почерком. В сочетании с характерной врачебной неразборчивостью понятными для чужого взгляда становились только знаки препинания и цифры. И вот, первый случай.

Профессор Хов темной громадой навис надо мной и смотрел в тетрадь. Заложенные за спину руки, развернутые в идеальной осанке плечи, плотно сжатые губы, нахмуренные смоляные брови - всё это испугало бы любого другого ученика до чертиков. Но я как взрослый человек смотрела глубже и видела - в черных глазах едва уловимо порхали смешинки.

- Что?

- Левая часть уравнения, четвертая строчка. Минус пропустили.

Я опустила взгляд, чертыхнулась. Всё, что было ниже, нужно было пересчитывать. Профессор неспешно опустился рядом, по левую руку, на траву, нимало не беспокоясь за свою одежду. Впрочем, черный - немаркий цвет, да и материальчик очень смахивает на кожу рептилии. Что такому плащу сделается?

Декан тем временем устроился поудобнее: расстегнул воротничок на плаще, вытянул левую ногу, оперся на правую руку и положил локоть левой на колено. Надо же, какая непринужденная поза. Он мне не показался способным на такое проявление открытости перед учеником. Что ж, первое впечатление бывает обманчиво.

- Почему вы здесь, мистер Волхов?

М-м... Что-то каким-то странным тоном он это спросил. Тут точно никакого подтекста нет?

- На вашу нелюдимость успели пожаловаться, - уточнил декан. - Вот и сейчас вы сидите в стороне. Исторически так сложилось, что у нас любой, кто пытается скрыться с глаз общины и отстраниться от её дел, вызывает подозрение.

Ну, однокурсники! Наябедничали на моё нелюдимое поведение профессору Хову! За один-единственный выходной, который я - о, ужас! - посмела провести не среди толпы подростков, а за столом, среди учебников.

- Но я участвую, профессор, - сделав честные глаза, сказала я. - Я болею. Какая же игра без болельщиков?

- Неужели? И за кого же?

Он так спросил, словно тут тридцать три команды из разных стран бегает.

- За наших, - уверенно ответила я. - А еще я счет веду.

- Высчитывая икс и теряя минусы? - не мужчина, а ехидна.

Я перевернула страницу тетради.

- Команда Абигора ведет со счетом десять - семь.