Вторую жизнь не выбирают (СИ)

Первые дней десять я ходила жутко загруженная, родители списали это на экзамены в обычной школе, а я переживала и «пережевывала» по тысячному разу последние события. И думала, как теперь жить. Не знаю, какое чувство было сильнее: страх, что это может повториться, а я ничего не смогу сделать, или злость, потому что я хотела бы как-то поквитаться, но опять же ничего не могу сделать. С другой стороны, если ничего не делать, через несколько лет мои обидчики все равно должны умереть. А мне лишь надо самой пережить эти несколько лет. После пятого курса я уйду из Хогвартса и новости предпочту узнавать из писем и газет, а не быть очевидцем событий. Как в китайской поговорке про труп твоего врага. Но восточной мудрости мне явно не доложили. Спокойно реагировать на эту парочку менталистов, думая об их предполагаемом печальном будущем, у меня вряд ли получится. Не то, чтобы я хочу смерти Снейпа. Скорее все-таки не хочу. Но и прикладывать какие-то усилия, чтобы что-то изменить, теперь точно не стану. Так и не поняла, зачем он полез мне в голову? Потому что был зол? Почему он вообще так разозлился? Он ведь не искал что-то конкретное, иначе нашел бы скорее всего. Или искал то, чего в моей голове просто не было, поэтому и прыгал хаотично по воспоминаниям, надеясь найти хоть что-то похожее. Мои навыки окклюменции никуда не годятся, как оказалось. А Дамблдор все-таки прав, мне действительно хотелось с кем-то обсудить произошедшее, выговориться, услышать объяснения. Не для того, чтобы Снейпа засадить, а чисто ради психологической разгрузки. А теперь не получится.

Слезно умоляю Блэка достать мне самые лучшие, самые мощные, самые непробиваемые артефакты от легилименции. Блэк удивился, что это меня так накрыло, но защиту достал. Тоже сережки. Извинился, что они все-таки не самые лучшие, потому что лучшие примут только Блэков. Но все равно гораздо сильнее, чем аналогичный товар в свободной продаже. Надев на себя обновку, я несколько успокоилась, хотя наверное это самообман, и вряд ли сережки меня спасут от Дамблдора или Снейпа.

После такого ненормального учебного года обычное лето обычного школьника — лучшее лекарство от стресса. Ну, почти обычное, ведь на середину июля запланирована свадьба Сириуса и Риты. Будущие супруги самозабвенно ругаются, особенно по поводу гостей. Рите хочется пригласить весь бомонд магической Британии — думаю, она и на своей свадьбе продолжит забрасывать удочки насчет будущих интервью. Сириусу хочется пригласить остатки ордена Феникса и друзей Гарри, а, к примеру, свою кузину Нарциссу с семьей он видеть не желает. Гарри естественно на стороне Сириуса, одна мысль, что на свадьбе крестного будет Малфой, вызывает праведный гнев Поттера. Но у Риты есть один несомненный козырь, против которого хрен попрешь — ее беременность, которой она совершенно не стесняется пользоваться. Меня Рита пригласила быть подружкой невесты. Я спросила, почему я? Скитер ответила, что именно я помогла ей встретить свою судьбу. Да и вообще, у нее с близкими подругами дела не очень. Неудивительно, все-таки Рита — та еще стерва. Я согласилась, все равно Снейп уже в курсе нашего знакомства. И мне ничего не придется делать, Рита все хочет контролировать сама. От меня требуется лишь найти красивое зеленое платье, на зеленом настаивает невеста, ее беременную душеньку зеленый цвет успокаивает. Она и раньше отдавала предпочтение именно ему.

Я была не против, хотя поход с Ритой по магазинам — тяжелый труд. Зато у меня под рукой универсальный справочник: «кто есть кто, кому, когда и почему». А еще мне покоя не давал один животрепещущий вопрос:

— Рита, скажи, а если женщина-анимаг беременна, может она пользоваться анимагией? И что тогда происходит с ребенком?

Она засмеялась:

— Сириус проболтался, да? Ну да ладно. Ну конечно, Гермиона, почему нет? Пока ребенок не родился, его магия является частью магии матери. И обращается он вместе с ней. А вот в будущем его анимагическая форма может быть совершено не похожей на животных родителей, если он вообще станет анимагом.

Со стороны Сириуса свидетелем будет Люпин, который, кстати, окончательно переехал на Гриммо. Могу поспорить, однажды встретить тут меня стало для него неприятным сюрпризом, но все же он попытался неловко попросить прощения за то, что чуть не загрыз.

— Ничего, мистер Люпин, я же все понимаю, — начинаю я сочувствующе, — Сложно обвинять в чем-то больного человека, это ведь его беда, а не вина. С такой ужасной болезнью действительно тяжело жить. И трудно до конца смириться. Склероз — это очень серьезно!

О, видели бы вы их глаза!

— Но нельзя опускать руки, ведь миллионы других людей не сдаются, они заводят будильники на определенное время, делают себе напоминалки, ведут календарики, но не забывают выпить свое чертово лекарство!

Немая сцена. Я гордо удаляюсь со сцены с видом победительницы.