Вторые

— Ясно… — протянул голос и о чем-то ненадолго задумался. Итогом этих раздумий стали следующие слова:

— Так, вы должны будете…

— Мы ничего не должны, — перебил я его, — кто ты такой?

— Айзек. Айзек Берк.

— Берк? — удивился я.

— Да! Так вот, вы должны будете пройти в коридор А-3, я открою вам дверь…

— У нас тут раненая! Ей нужна помощь! — в этот раз Айзека перебил Митчелл.

— Раненая? Что с ней случилось? Она изменяется?

— Изменяется? — удивился было Митчелл, но тут же до него дошло, что имелось в виду. — А, зараженная? Нет, вроде нет.

— Вы должны будете отправиться в карантин. Оставьте вашу раненую на месте, отправляйтесь, куда я сказал. Если все в порядке — тогда я вас выпущу, и мы поговорим.

— Где наши друзья? — вновь спросил я.

— Друзья?

— Перед нами сюда приходили еще люди. Где они?

— Тоже в карантине.

— Они не выходят на связь. Почему?

— Они сняли свои скафы, находятся в закрытых помещениях, пока я не буду точно уверен, что они безопасны…

— Сколько их было?

— Почему вы…

— Потому! Откуда мы можем знать, что вы «безопасны»? Что, если…

— Честер! У Марлин кровотечение. Ей совсем хреново, — Митчелл привлек мое внимание, указав на нашего врача.

Я бросил быстрый взгляд и убедился, что он прав. Марлин совсем побледнела, из-под моих перевязок выступает кровь. Черт…

— Их трое, — все же ответил мне Айзек. ‒ Двое мужчин и женщина.

— Мы хотим их увидеть! — заявил я.

— Исключено. Никаких контактов с находящимися в карантине людьми. И вам я тоже не позволю гулять по палубе, пока не удостоверюсь…

— Честер! Надо что-то делать. Марлин истечет кровью! — Митчелл заметно нервничал.

«Техник» он или не «техник», но когда людей вокруг тебя, даже тех, кого ты считаешь врагами, становится все меньше, а инопланетных тварей все больше, то начинаешь бояться, что останешься один…

Я его понимаю, но…неожиданная встреча с однофамильцем насторожила меня. Этот тип сидит здесь, ни хрена не делает, да еще и нас хочет по «камерам» запереть, как это уже сделал с нашими товарищами, пришедшими сюда ранее. Не позволяет нам их увидеть. Подозрительно…очень подозрительно.

Может, он зараженный, и поэтому параноит? Или же вообще «пробудившийся», в смысле псих. Оказаться запертым непонятно где, да еще психом, совершенно не входит в мои планы.

Будь я один — попросту послал бы его на хрен, и дело с концом. Что он мне сделает? Ничего. А вот я сделаю. Рано или поздно доберусь до мостика…

Но Марлин…если я сейчас полезу в бутылку — она умрет. Найти медотсек сам я-то смогу, но на это потребуется время. Плюс Айзек, вздумай мы отказаться от «сотрудничества», начнет ставить палки в колеса — возле каждой двери, ведущей в коридор или отсек, придется ковыряться, чтобы вскрыть ее.

А Марлин терять чертовски не хотелось. Она врач — с ней шансы на выживание значительно выше, чем без нее. Еще и до кучи умеет «вырезать» из человека паразитов. Она очень полезна, она должна выжить!

Черт…

— Хрен с тобой, — наконец, решил я, — у нас раненая. Ей как можно быстрее нужна помощь! Нужен медотсек.

— Оставьте ее там. Идите в коридор, куда я указал. Как только вы будете в отдельном помещении и я смогу убедиться, что вы не навредите ей — сам приду и помогу, отнесу в медотсек и окажу всю необходимую помощь.

— Но…

— Вы сейчас зря тратите время! Либо вы делаете, как я сказал, либо она умрет.

‒ Покажись! Я хочу увидеть твое лицо!

— Зачем?

— Хочу убедиться, что ты человек.

— Монстры не разговаривают.

— Смотря, какие монстры.

— Вы тратите время.

— Покажись!

— Я не могу. Здесь нет камеры, а пока я дойду до вас, пока вернусь назад к пульту… У меня есть доступ не ко всем терминалам. Я всего лишь инженер дежурной смены…

Происходящее мне нравится все меньше, однако Митчелл начал давить на мозг, плюс Марлин явно становилось хуже. Майя вроде начала приходить в себя, и ей тоже нужна была помощь. Да вашу ж мать!

— Ладно! — рявкнул я, и бросил Митчеллу: — Идем! Быстро!

— А Майя?

Вместо ответа я подскочил к ней, подхватил под руку. Митчелл быстро сообразил, что я делаю, и поднырнул под вторую руку. Вместе мы потащили ее к открывшимся дверям, ведущим в коридор.

От зала, где мы были, по коридору пришлось пройти метров двадцать, таща на себе Майю. А далее мы обнаружили слева открытую дверь, ведущую в какое-то большое помещение.

Тут же из динамиков раздался голос Айзека:

— Один останется здесь.

— Один? — возмутился я. — Почему один?

— Потому что это карантин. Смысл держать вас всех вместе? А что, если кто-то один заражен, а остальные нет? Что тогда?

— Тогда надо… — начал я, но Митчелл вмешался:

— Хрен с ним! — зло шепнул он. — Ты же видишь, с ним спорить бесполезно!

— А вдруг он нас всех по одному перебьет? Вдруг только для этого он и хочет, чтобы мы все в разных отсеках были?

— Ты уже согласился на его условия, — напомнил Митчелл, — так чего снова артачиться?

— Потому что он придумывает каждый раз новые геморрои, — ответил я, — то в карантин идите, то теперь по одному расходитесь. Дальше что? А если он нас вообще не выпустит, так и будет держать взаперти?

— Тогда и будем думать. И взаперти сидеть не будем, не бойся.