Вторжение 1: высший разум

– То есть, уже не мёрзнет? – засмеялась Лиза. – И неправда! Я тоже тебя не испугалась! Совсем! Я только за вас всех испугалась! Я чуть с ума не сошла под этой дверью! А потом этот козёл Дюша достал из багажника обрез, и я не выдержала и стала орать. Но он меня вообще не слышал! Вообще!

– Им вторженец руководил? – спросил Мирон.

«Мирон здесь. Хорошо. Значит, гипс ему уже наложили, – вяло подумал Вадим. – Это сколько же я тут дрыхну? А дома у меня что? Сегодня же суббота! Сегодня мама с работы раньше придёт!»

– Вторженец свои щупальца запускает в людей постепенно. Сначала он этого Юрича объездил, через него стал порабощать остальных. Он отжирается и создаёт между сознаниями жертв этакую сеть. Мощность её растёт. И он начинает всё сильнее влиять на других.

Раздался звонкий щелчок.

– Я бы его ещё раз убил! – продолжал говорить Егор. – Плевать, что нельзя! Ой, Кох меня теперь… Я не знаю, что он со мной сделает. Он всё время меня подозревал, хвостом за мной таскался. Он меня даже побить грозился! Меня никто никогда не бил!

– А у вас так разве можно? – спросил Мирон.

– Мы с ним – яйца моего гнезда. Вот если я его нечаянно укушу, то тут я не виноват, значит, он вёл себя неразумно и пробудил во мне древние инстинкты. А если он хладнокровно меня ударит, это значит, что я – виноват, я оскорбляю саму логику поведения ящеров.

– А преступления у вас есть? Суд, там, тюрьма? – не унимался Мирон.

Егор-Грой фыркнул:

– Нас так мало, что порицание старших – самое страшное наказание. Если мной будут недовольны главы кланов… Пусть уж лучше Кох побьёт меня…

Вадим приоткрыл глаза. Маленький ящер сидел в камуфляжном костюме поверх обтягивающего спортивного. Спортивный было видно – камуфляжная куртка болталась расстёгнутая.

Мордочка у ящера была грустная: кому хочется, чтобы его считали преступником?

Но мог ли он поступить как-то иначе? Ведь если бы не вмешался «Егор» – погибли бы все. Может быть, даже Лиза. Она же торчала возле гаража, дожидаясь ребят.

– Можно тебя потрогать? – попросила Лиза.

Она протянула руку и коснулась длинных пальцев Егора-Гроя, потом погладила его по запястью…

– Какая мягкая. Только холодноватая немного. Холоднее моей.

– Тебе не противно?

– Да ну тебя. Ты – красивый!

– А я? – спросил Мирон, и Вадим распахнул глаза и повернул голову: иначе Мирона было не разглядеть.

– А ты как вообще? – спросил он.

– Вадим, очнулся! – заорал Мирон.

– Я давно тут валяюсь?

Илья посмотрел на часы на запястье Вадима, показал ему три пальца.

– Офигеть.

– Ты ещё в машине вырубился, – сказала Лиза. – Тебе мнемограмму сделали. Сказали, что провалы в памяти могут быть. Но не сильно.

– А Мирон?

– Я инвалид! – скорбно сказал Мирон, и все засмеялись.

Мирон расстегнул спортивный костюм, вроде того, что был на Егоре, и показал два блестящих «пенька» на ключице».

– Это тут такой гипс! Я не виноват!

Все полезли трогать пеньки, даже Вадим потянулся. И с удовольствием ощутил, что голова уже почти не болит, только в горле скребёт немного.

Он приподнялся и увидел, как темнеет на стене аккуратный прямоугольник и превращается в дверь.

– Егор? – окликнул он, не понимая, нормальная это дверь или нет.

Ящер обернулся.

Вошёл господин Мнге. Тот же идеальный костюм, без единой лишней складочки.

– А как вы выглядите на самом деле? – спросил Вадим. – Здравствуйте.

– Уже никак, – сказал господин Мнге. – Здравствуй. Без генератора меня просто не существует.

– Страшно, наверное?

– Ко всему привыкаешь. – Господин Мнге сел рядом с кроватью Вадима.

Илье пришлось подвинуться. И Лизе. Грой встал и, нервничая, прошёлся по небольшой комнате, в которой, кроме кровати, больше не было вообще ничего. Минималисты эти ящеры.

– Я должен расспросить тебя, – сказал господин Мнге Вадиму, улыбаясь своей натянутой улыбкой. – Мы сняли мнемограмму с твоего мозга, но некоторые моменты нужно прояснить.

– Да допрашивайте, чего уж тут, – хмыкнул Вадим. – Только и у меня есть вопросы.

– Ну, тогда будем просто беседовать. Начнём?

Вадим кивнул.

– Я не понимаю, как тебе удалось увидеть вторженца? Это вышло случайно, или ты предпринял какие-то усилия? Если да – то какие?

Вадим ощутил, что у него горят уши, вспомнив, какие «усилия» он «предпринимал». Вот сто лет уже не краснел, а тут…

– Я тренировался, – пробормотал он. – А у Мирона это точно гипс?

– У Мирона сломана ключица, – терпеливо пояснил Мнге. – Это не совсем привычный тебе, но своего рода гипс. Крошечные частички гидроксиапатита кальция под контролем магнитных токов заполняют места перелома. Ему придётся походить пару недель с фиксаторами, но они будут совершенно незаметны под одеждой.

Господин Мнге внимательно посмотрел в глаза Вадиму:

– Как именно ты тренировался?

Вадим вздохнул. Это был не тот случай, который стоило рассказывать «психологу», но что было делать?

– У ваших очков есть режим, когда можно переместиться в чужое сознание. Вы велели ничего не трогать, но я…

– Какой такой механизм? – удивился господин Мнге.

– Давайте, я покажу? Очки у меня были в кармане штанов. Где моя одежда? Только я их достать не успел. Было бы проще, наверное, с очками.