Вторжение

— Пока еще нет, — сказала Клер Рейнольдс, — но противостояние растет. Они считают, что во всех их бедах и потерях виноваты мы, представители власти. При этом не берется в расчет, что и мы тоже потеряли все. И никто из нас лично не несет ответственности за эту войну. Но объяснять что-либо бесполезно, они ненавидят поджигателей войны, а мы, по их мнению, тоже причастны к этому.

— Но, я надеюсь, доктор, вас они не имеют в виду?

— Вы ошибаетесь, Калвер. Никаких различий они не делают. Для них мы все представители одной власти.

— Да, ситуация действительно серьезная. Но боюсь, что совещания за закрытыми дверьми могут лишь усилить конфронтацию.

— У нас нет выбора, — резко сказал Дили. — Мы не можем привлекать всех к выработке стратегии нашего поведения. Это было бы нецелесообразно и, я думаю, небезопасно.

— Это вы так думаете. А они наверняка считают, что именно секретные решения правительства и тайные переговоры привели мир к той трагедии, свидетелями и жертвами которой мы псе стали.

Слова Калвера явно произвели отрицательное впечатление. Дили с Брайсом переглянулись, и Дили сказал:

— Похоже, мы ошиблись в вас, Калвер. Мы полагали, что вы, как человек со стороны, как нейтрал, сможете помочь нам преодолеть возникшую конфронтацию. Но если вы не хотите с нами сотрудничать.

— Вы меня неправильно поняли, — перебил его Калвер, — я ничего не имею против каждого из вас. И не считаю вас виновниками трагедии. Да и стоит ли об этом говорить. Что случилось — то случилось Ничего не исправишь. Я просто не хочу, чтобы повторилось то, что привело нас к катастрофе. Неужели вы этого не понимаете?

В разговор вмешался Фарадей:

— Мы понимаем вас, мистер Калвер. Понимаем ваши доводы. Но к сожалению, то, о чем вы говорите, в наших условиях трудно осуществить.

— В трудноразрешимых ситуациях все непросто... Дили не дал Калверу договорить:

— Вы присутствовали на первом собрании. И уже тогда не могли не заметить разногласий, нервозности и зарождающихся конфликтов Вы помните, наверное, что многие хотели тотчас уйти из убежища, и только здравый смысл и выдержка доктора Рейнольдс заставила их изменить свое решение. Мы думаем не только о себе. Это было бы гораздо проще. Но мы не снимаем с себя ответственности за всех, кто оказался здесь. И поэтому не можем допустить анархию.

. — Речь идет не об анархии, а о совместном решении проблем.

— Я думаю, что в кризисной ситуации это невозможно.

— Этот кризис никогда не кончится, — сказал Калвер, чувствуя, как в нем закипает гнев.

Он вдруг ни с того ни с сего вспомнил, как Дили в туннеле уговаривал его не тратить время и силы на то, чтобы спасти Кэт. Тогда им владел инстинкт самосохранения, а что руководит им теперь, Калвер не мог понять.

— Мы все сейчас в одинаковом положении. У каждого на карту поставлена прежде всего его жизнь. И у вас, и у меня, и у тех людей, которых вы сюда не пригласили. Я не думаю, что кто-нибудь имеет право решать за них их судьбу; Каждый должен сам сделать свой выбор.

Все это Калвер проговорил, глядя в глаза Дили. Но ответил ему Брайс. И тон его был умиротворяющим.

— Вы нас не совсем правильно поняли, Калвер. Мы не собирались решать ничью судьбу. Мы лишь хотели составить план действия на ближайшее время, довести его до сведения каждого и обсудить со всеми обитателями убежища. Только после этого мы будем принимать окончательное решение.

Слова Брайса немного успокоили Калвера, и он расслабился.

— Хорошо. Может быть, я действительно вас не так понял. И я не имею ничего против соблюдения установленного порядка, только хотел бы еще раз сказать, что время силовых решений прошло.

Он снова посмотрел на Дили, но по выражению его лица не сумел понять, в каком русле пойдет разговор дальше. Все какое-то время молчали, видимо тоже ожидая реакции Дили. И наконец тот заговорил, обращаясь к Калверу:

— Я хотел бы уточнить, Калвер, следует ли из всего сказанного нами, что вы все же готовы помогать нам.

— Я готов помогать каждому человеку в убежище и буду делать все, что в моих силах.

Дили решил, что бессмысленно продолжать этот и без того затянувшийся разговор. Он все-таки надеялся найти в Калвере союзника, так как был заинтересован в каждом человеке, который мог поддержать их группу. Сейчас нужно использовать любую возможность, чтобы как-то укрепить свои позиции. Если бы события развивались так, как это предусматривалось планами и инструкциями, то многие представители официальных кругов добрались бы до убежища. Тогда проблемы противостояния или неравенства сил вовсе не было бы.

Дили был огорчен позицией Калвера. Почему-то он рассчитывал на безусловную поддержку с его стороны. Может быть, это было наивно, но ему казалось, что обстоятельства их знакомства и все пережитое вместе породило какую-то неразрывную связь между ними, будто породнило их. Но сейчас он видел, что Калвер относится к нему с известной долей недоверия. Конечно, позиция Калвера отличалась от позиции большинства: она была не столь агрессивной и в достаточной степени разумной. Пожалуй, это не так уж и плохо!