Вторжение

Густые заросли хвойных деревьев и плотный подлесок почти полностью скрывали дом и окружающие его лужайки от взгляда с автотрассы и тот же самый лес обступал три стороны прямоугольника, оставляя рядом с домом открытый проём лишь с западной стороны. Здесь зелёное ухоженное пространство, размерами примерно в футбольное поле, плавно спускалось книзу, переходя в спутанные заросли тимофеевки, которые тянулись ярдов на сто пятьдесят, вплоть до границ владения. Они были отмечены выщербленными каменными столбами, которые поставил какой-то неизвестный земледелец ещё во времена Революции. Столбы были доверху заплетены жимолостью, плющем и ежевикой. Западнее стоял сравнительно новый дом бездетной пары мистера и миссис Пекинпа.

Фасад дома Кроуфорда — Бен Стил называл его усадьбой — был скрыт огромным дубом и посадками клёнов и гикори, которые венчали вершину холма. Непосредственно рядом с домом росли приземистые кизиловые деревья. Подъездную дорожку, которая по дуге, минуя нижний угол владений, тянулась до пересечения с Дрейкс Корнер и Грейт-роуд, обступали рощицы белоствольных берёз и редкие буки. Газон с задней стороны дома простирался ярдов на пятьдесят, уступая место густым зарослям на склонах холма. Сквозь лес бежала тропинка до родника, который журчал среди валунов и упавших веток, наконец сливаясь со Стони-брук на западной окраине Принстона.

Стил и его люди, прихватив с собой спальные мешки, разбили свой бивуак на полу в гостиной. Вахты они несли по очереди. Когда один человек стоял на страже перед домом, а другой — с задней стороны, Стил мог быть уверенным, что к дому никто не подойдёт незамеченным. Часовые вряд ли могли попасться кому-то на глаза, поскольку скрывались в густом кустарнике и за стволами деревьев. Заместитель командира Стил свято соблюдал непреложный воинский закон: главное — захватить господствующую высоту. Незащищённой она оставалась только с одной стороны — сверху.

Именно это простирающееся над домом воздушное пространство знойным воскресным утром привлекло внимание Лиз Кроуфорд. Может, ей бросился в глаза длинный инверсионный след реактивного лайнера, который, снижаясь, по широкой дуге прошёл над Фейрхиллом, целясь на аэропорт в Ньюарке, что лежал в тридцати пяти милях к северу. Высоко в мареве неба мелькнуло, как макрель в мутноватых тропических водах, блестящее тело «Боинга», который держал курс на восток в международный аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди. Но что бы там ни было, Лиз, шлёпая в сандалиях по комнате Холли, не могла отделаться от мыслей об этом измерении. Поскольку Вивика была в отпуске, она убрала постель и наводила в комнате порядок. Обычно по субботам и воскресеньям этим занималась Вивика, а в остальные дни работы по дому выпадали на долю Доры. И как бы Лиз ни нравились аккуратно убранные постели и ухоженные комнаты, сегодня она сожалела об обстоятельствах, которые вынудили её заниматься этими делами. Тем не менее, хорошо, что можно заняться хоть чем-то, дабы не маяться воскресным бездельем. Вивика может вернуться в начале следующей недели, точнее, через девять дней, начиная со вчерашнего… как далёк казался этот день, вечером которого чёрные люди вторглись в дом Лиз и взяли её в плен!

Холли и Скотта она оставила на кухне вместе с Пёрли Уиггинсом, который, несколько минут пробыв в библиотеке, выскочил из неё с предложением помыть посуду, оставшуюся после завтрака. Установив рядом с собой портативный телевизор, он стал разгребать посуду в раковине, но высокое сопрано, которым белая певица исполняла церковные песнопения, было явно не во вкусе Уиггинса, и он выключил приёмник.

Как ни странно, несмотря на страх неизвестности, с которым был сопряжён каждый шаг Лиз по дому, она совершенно не опасалась ни Марша, ни Уиггинса. Марш казался совершенно безобидным, постоянно дурачась с детьми и смеша их; Лиз пришла к выводу, что такой суматошный и болтливый человек, как Уиггинс, ни для кого не может представлять угрозы. У него единственного среди всех четырёх чёрных не было причёски в стиле «афро». Хотя объяснение тому было довольно простое. Волос у него на голове оставалось немного, этакий седоватый венчик, который придавал ему вид пожилого монаха с тонзурой. Когда Лиз вышла из кухни, Скотт как раз рассказывал Холли и Уиггинсу свой последний сон, полный нелепых фантастических картин, как по дому бродят стада розовых жирафов и грызут потолок. Каждый раз, как Скотт останавливался перевести дыхание, Холли с умным видом кивала и говорила: «Я знаю».

Убрав комнату Холли, Лиз посмотрела в заднее окно и увидела Чили Амброса. Тот, сложив на груди руки, стоял в тени под навесом гаража. Лиз обратила внимание, что за поясом у него по-прежнему торчит револьвер. В глаза ей бросилась белая простыня на кроватке Холли, и тут её осенила идея. Ну, конечно же. Совершенно верно. Как ей это раньше не пришло в голову? Она неторопливо перешла в большую спальню, окна которой располагались на фасаде дома и выглянула наружу. Харви Марш стоял за дубом, спиной к дому, и она видела только его левое плечо и руку.