Вторжение

Однако оставшиеся без хозяев лошади оказались куда умнее, чем я считал, ибо рванули назад, а не вперед, к мечу и арапнику. И в результате я злобно ухмыльнулся пытающемуся встать и проклинающему меня дворянчику, сбрасывая с «рогов» меча шлевки ножен.

— Руби меня. Ведь запорю, скотина!

— Убейте его, убейте!

Вообще, я надеялся, что меня атакуют на лошадях. Ограниченное пространство, практически двухметровой длины оружие — всадники вряд ли бы могли реализовать свои возможности. А вот я — как раз наоборот.

Однако не прокатило, все трое спешились, не обращая внимания на рванувших к нам стражников, которые, впрочем, вслед за покойным мажором тоже попали под лошадей, причем один вовремя смешался с разбегающимися людьми, а вот второй чудом не попал под копыта все того же гнедого.

Что ж, я особо не переживал. Для того чтобы лишить врага возможности безнаказанно зайти за спину, мне нужно было лишь отступить еще на пару-тройку шагов назад. К середине мостика. Далее их в принципе можно было и не убивать, ждать, когда вмешается стража.

Вот только стража вмешиваться не собиралась. А вот рухнувший с коня урод все требовал и требовал меня, как можно быстрее, прикончить, зарубить, вспороть живот и так далее. К его чести, не оставшись отлеживаться в стороне, но на волне ненависти, хромая, присоединившись к слугам на второй линии.

В общем, как бы я не хотел лишней крови, выбора мне не оставили. Играть в пацифиста и жалеть их я в данной ситуации не собирался, причем главной задачей в развитии этой стычки становилось прикончить второго мажора, чтобы не оставлять за собой желающего отомстить врага. Раз уж представился такой случай. А значит, действовать надо было быстро.

Первая пара атаковала меня совместно, однако с легкой несогласованностью, чем я и воспользовался. Зашел со стороны правого противника, вертикально взмахнул мечом, даже не надеясь его достать — тот грамотно ушел в сторону, — и я в низком «копейном» выпаде пропорол живот дальнему, открывшемуся противнику, тут же спрятавшись за свой лом и сбросив влево удар перешедшего в контратаку первого телохранителя. Далее последовал проходной шаг назад, с мощнейшим рубящим ударом наискось из левой верхней четверти на разрыве дистанции.

Будь парень каким-нибудь кунфуистом, он бы, возможно, и увернулся — сделав сальто или встав в мостике. Но кунфуистом он не был. Все, что у него получилось, это рефлекторно попытаться прикрыться. Причем даже не своим палашом, но практически голым предплечьем — у кольчуги были короткие рукава, предплечья защищали одни только кожаные наручи. Рука отлетела, как полено от чурки, а двуручник, словно этого не заметив, врубился в шею до позвоночного столба включительно. Покойник плеснул кровью и махровым полотенцем стек с меча наземь.

Два шага вперед, взмах двуручником — и зажимающий живот раненый успел только вскрикнуть. Переход в атаку оставшейся двойки, запаниковавший воин в коже выматерился, вскрикнул и шарахнулся назад, наткнувшись спиной на еще более напуганного мажора. Тот, может быть, и решил пересмотреть свою позицию в нашей склоке, но не успел сообщить о том миру. Но хотя бы попытался поставить блок, чего при длине рычага и массе цвайхандера, естественно, не получилось.

Последний слуга, увидев рядом еще одну расколотую голову, оказался способен только на беспорядочные взмахи мечом, что, собственно, его и погубило. Я на рефлексах проснувшейся кровожадности поймал его фальшион на клинок, сбросил в сторону и с потягом горизонтально резанул по шее. Хвати у него ума побежать, я бы его не преследовал. Слуга мне уже совершенно не угрожал. Человека убил один только страх. Его собственный. И проснувшаяся в пылу схватки моя бессознательная кровожадность.

Весь бой, считая от первого удара меча, наверное, не занял и десяти секунд. Обошедшиеся без больших травм стражники просто не успели вмешаться. От скорости и исхода стычки оба натуральным образом отвесили челюсти. Как, впрочем, и все окружающие. Старший регулировщик пришел в себя после паузы секунд где-то в пять, только потом захлопнул пасть.

— Бросай оружие!

— Позвольте мне разъяснить свою позицию. Меня зовут Вран ден Гарм. Фер Вран ден Гарм и я живем со своего меча. Вы оба только что видели, как эти недоношенные покойники совершили на меня наглое неспровоцированное нападение. Поэтому никакое оружие я бросать не собираюсь. Все, что могу для вас сделать, это отдать равному. Из рук в руки. Так что ваши ближайшие действия: либо просите сюда прибыть благородного человека, либо ведите меня к нему, либо пытайтесь оружие у меня отобрать. Если жизни не жалко, поскольку я таких умников охотно к этим болванам присоединю. — Для полноты образа я скорчил зверскую рожу и пнул рядом лежащий труп.