Вторжение

На этот раз жертвой стала вырвавшаяся вперед каракка. Прицельная марка огневого модуля была подведена к её ватерлинии, и пулемет над головой дал первую пристрелочную очередь.

Впечатления от моей первой здесь боевой операции продолжали быть крайне странными. Теперь мы просто сидели в кубрике и наблюдали посредством выведенной на компьютерные мониторы телеметрии, как пулемет, не торопясь, короткими очередями по два-три выстрела топит средневековые боевые корабли. В этот раз первая жертва тонула неожиданно долго. Оказалось вполне достаточно времени, чтобы все обсудить.

— Я думал, это будет быстрее.

Сидевший через кресло от меня Семён Иванов отвернулся от блеснувших на демонстрируемом монитором изображении вспышек пуль очередной попавшей в борт очереди.

— Чтобы корабль утопить, нужно, чтобы внутрь поступала вода. Водооткачивающие помпы тут уже придумали, деревянная обшивка вязкая и пропитанная водой и дыры от пуль не самые большие.

Иванов повернул голову к Киму:

— Саша, не помнишь, какое водоизмещение у этих корыт, Волков говорил?

Ким, наблюдавший за расстрелом со спокойствием сытого удава, перед носом которого кот давит мышку, на секунду отвлёкся:

— У этих, островных, двести-четыреста тонн.

Астапов, сидевший в кресле за монитором, но тоже услышавший вопрос, уточнил:

— У галеонов больше, у бригантины поменьше. На материке по-разному, там водоизмещение в довольно широких пределах плавает. Классификация разработана по конструкции.

— Дедвейт где-то половина водоизмещения. Можешь посчитать сам, сколько времени наш пулемет будет ковырять в этом корыте дыры, чтобы корабль принял двести тонн воды… булькнуть. Давление у поверхности небольшое, а вот команда обычно наоборот. И все жить хотят.

Астапов опять вмешался, дополнив Семёна:

— А попадания выше ватерлинии вообще в зачет не идут. Ну, пока судно не сядет и их захлестывать водой не начнет.

— Чисто на поджог не пробовали работать?

— Пулеметами? Вася Негода с «Жемчужины» было дело, пробовал… Один раз все патроны к КПВТ на борту расстрелял. Загорелся, но один черт гранатометами добивали. Море, тут влажное всё. Дерево больше тлеет, чем горит. Или само тухнет, или успевают потушить. Нужно в сухое место угодить, чтобы полыхнуло. МЗД-ушки у КПВТ полезнее бронебойных только тем, что дыры от них в разы больше по деревянному борту. Термобары, как выяснилось, гораздо лучше, чем пули, поджигают.

Привычно растекшийся по креслу Блохин скосил на Бобкова глаз и буркнул:

— Гена теперь точно знает.

Сидящая в кубрике катера стая акул практически одновременно рассмеялась…

* * *

Пока мы, уравняв скорости, возились со второй караккой, третья в бесплодной попытке скрыться ушла вперед, забирая круто в сторону. Ее капитан надеялся, что невидимый преследователь потеряет корабль в темноте. Больше надеяться ему было не на что.

Догоняя этого, ещё не знающего, что он покойник, мертвеца, Волков уже не прятался. Катер, вздрагивая на волнах, рвался вперед на максимально возможной скорости. Народ, поминая Волкова разнообразным, но неизменно добрым словом, полез пристегиваться.

— Проснулся…

Замечание было риторическим, но избавившийся от полудремы Блохин все же решил на него ответить:

— Теперь можно. Если бы им сразу ума хватило разойтись, резче действовать бы пришлось. И даже тогда кто-то мог уйти. Типа как на той шлюпке, матросня с которой вас чутком не порубила.

— Считаешь, что недобитки?

— А кем ещё мне их считать? — Блохин безразлично пожал плечами. — Дерево радиолокатор плохо видит. Железо на дно и помехоподавление сигнал от шлюпки, как от волны, потрет.

Услышавший Блохина Астапов лениво повернул к нему голову:

— Ошибаешься, Михалыч. Это не наши пассажиры.

— Да ну?

— Сугубо левые жертвы местных тёрок. Точно.

— А…

— Наши шпиёны их разрабатывают. Шубин лично мне капучино сварил, в благодарность за то, что мальчишку пожалел. Из старшего брата верёвки теперь можно вить.

— Хм…

На мониторах заметалось изображение, камера огневого модуля катера искала цель.

Экипаж этого корабля не пожелал ни бежать, ни умирать безнаказанно. Они не знали, что шансов у них нет.

Хотя с другим противником, возможно, и прокатило бы. Чтобы вырваться из той трясины, в которую их засасывало, это, пожалуй, был единственный возможный выход. Кроме как пуститься к Монтелигере вплавь.

Прикрываясь от нас своим корпусом, с каракки просто-напросто спустили набитую людьми шлюпку и отправили ее скрывающемуся в темноте преследователю на перехват. Насколько можно судить, они надеялись на контратаку, пока катер, уравняв скорости, будет расстреливать корабль. К их несчастью, вполне понятное для абордажной группы желание защититься от железа противника погубило идею в зародыше. Набитая полутора десятками людей в доспехах шлюпка представляла собой один сплошной радиоотражатель.

Волков даже не дал далеко отойти ей от каракки. КПВТ наверху плеснул длинной очередью, и от скученных на маленьком суденышке людей полетели клочья. Второй очереди не понадобилось. Через сорок минут за шлюпкой последовал и спустивший ее корабль.