Вторжение

Старухой экономку назвать было сложно, классическая такая сорок пять — баба ягодка опять, с жесткими, как пулеметные стволы, темными глазами и богато украшенным кинжалом на поясе. Собственно сорок пять я бы ей не дал, видная, хорошо сохранившаяся женщина не старше сорока лет. Так как на островах поддержание статуса требовало участия мужчин в пиратских набегах, должность экономки, на которой оставалось имущество, требовала свободной женщины из полноправных граждан. Пажом у босса был ее младший сын, единственный оставшийся в живых из семьи. Про экономку ан Бьерк, чтобы я не попал впросак с определением статуса, пояснил по пути.

Упомянутый паж — симпатичный длинноволосый пацан лет тринадцати, в лихо заломленной шляпе, вышитой рубахе и с длинным кинжалом на боку — все это время шел позади, ведя под уздцы лошадь, навьюченную моими доспехами, и откровенно пытался нас подслушивать. Хозяйственный двор нашего резидента, с конюшней, рабскими бараками, полями и ненужным в городской тесноте имуществом, как и у большинства граждан первого эшелона, находился за городскими стенами. Сбросив груз, парень сразу же повел коня назад.

Мои доспехи и записанные на нашлемные камеры шпиков навыки так впечатлили ан Бьерка, что он решил рискнуть срубить немного денег на ставках. Помимо предприятия по выкупу и перепродаже платежеспособных пленных товарищ активно развивал на острове игорный бизнес.

— Развел ты меня, зачет. Чтобы с таким доспехом слить бой, совсем уже неумехой надо быть.

— Преувеличиваешь.

— Вообще, да, — неожиданно со мной согласился шпион, — но совсем немного.

В качестве оплаты за работу мне предложили «молодильные яблочки», в смысле те самые подозрительные микстуры, которыми меня пичкали в клинике. Как это ни удивительно, на рынке они были довольно доступны. Лекарства, включающие регенерацию организма, со слов ан Бьерка, хотя и стоили дешевле, но требовали присмотра профильного специалиста, которому нужно было платить отдельно. А перед этим еще и найти.

Сходивший в подвал хозяин дома выставил передо мной десять красивых фарфоровых пузырьков, закрытых пробками со сложной красивой печатью.

— Один фунфырик в рамках полного курса лечения — год или полтора возраста. Одна доза значимого эффекта не дает: чтобы был заметный эффект, требуется выпить не менее пяти. Промежуток между приемами шесть-семь дней.

— Мне семь споили перед отбытием.

— Так ты уже принимал? Могу поздравить, коллега, с точки зрения руководства ты перспективный кадр. Но три дозы у тебя сперли. Стандарт партии — десять пузырьков. Выпил бы их все, думаю, сошел бы сейчас за тридцатилетнего.

Про вороватых докторов думать было нерационально, они там, а я здесь, поинтересовался только ценой вопроса:

— И сколько стоит одна партия?

— Не так много. В розницу, тысяча — тысяча двести больших ауреев.

— Большие ауреи — это двойные?

— Они самые.

Я произвел в уме нехитрый подсчет, вспомнив заодно, что эту сумму стоит замок в провинции, да еще и на наем обслуги бабло останется. На столе стояли тридцать миллионов рублей.

— Ну, ни хрена себе. — Только что я впервые испугался. Сумма, на которую я нечаянно опустил или хотел опустить предприятие, если точнее пучок работающих в деле контор, даже по их меркам была заметна.

— Не ссы, — угадал мои мысли растянувший губы в ухмылке резидент. — Оптом дешевле, а на обмене бывает вообще копейки. Ну и тебе как соратнику и будущему коллеге я решил предоставить скидку. За храбрость и отстаивание своих интересов. Рано или поздно сочтемся. Вот только прикончить себя не дай.

— Коллеге? — задал я несколько растерянный глупый вопрос, приходя в себя.

— Ты точно думаешь, что на тебя будут тратить потенциальные миллионы только для того, чтобы матросил на этом корыте?

Осталось только махнуть рукой и, скрывая раздрай в мыслях, нырнуть к мешкам с доспехами и оружием. Это по цене драгметаллов десять лет жизни стоили тридцать наших миллионов. Сколько за них могли содрать у наших богатых людей, я боялся даже представить.

Пока я раскладывал доспех по столу, развеселившийся ан Бьерк убрал пузырьки в сумку.

— После поединка вместе со своим барахлом заберешь. Мелким ворюгой, надеюсь, не считаешь?

Вызванный для помощи в одевании доспехов телохранитель нашего шпика от их вида впал сначала в ступор, потом в экстаз. Видеть такую реакцию от матерого убийцы, очень даже напоминавшего своим видом Вигго Мортенсена из самого историчного фильма в истории мирового кинематографа, было реально странно. От образа капитана Алатристе он отличался по большому счету одеждой и более массивным телосложением. Словно почувствовав неладное, в комнате появилась и экономка, тоже вперившаяся в бригантину.

— Кто мастер, господин? Не намекнете, где это можно купить?

— Я, кстати, тоже хотел задать этот вопрос, — поддержал своего человека шпик. — Мне такой доспех тоже пригодится.

Ан Бьерк перешел на кайре, островной диалект серьезно отличался от преподаваемого мне классического имперского, но тоже был понятен.

— На Монтелигере Шубину закажи, — ответил я на том же языке. — Там их сейчас делают.