Вторжение

Какой сегодня день войны?
Не помню. Не считал.
Наверно, свыше сочтены
Развал и нищета,

Наверно, свыше есть расчет

И точный календарь,
А на земле хохочет чёрт:
«Не парься, милсударь!

Сейчас не время дни считать,

Не время греть кровать,
Не время петь, плясать, читать,
А время воевать,

Гнать непокорных к краю рва,

Стрелять, качать права,
Искать обидные слова,
Ужасные слова.

Таков рецепт у сатаны,

Благого сатаны!»
Какой сегодня день войны?
Обычный день войны.

Послесловие

ОЛДИ:

Война в Украине по-прежнему продолжается, но плотность событий в нашей личной жизни заметно уменьшилась. Больше нет смысла каждый день заносить в дневник происходящее: это по большей части мелкие, бытовые «события». Вряд ли они будут интересны кому-либо, кроме нас — особенно на фоне воистину трагических событий и глобальных потрясений, которые происходят в Украине и во всем мире. Но о них любой желающий может узнать из новостей и фронтовых сводок. Не имеет смысла их пересказывать — тем более, что мы не являемся их непосредственными свидетелями или участниками. О таком лучше узнавать от фронтовых корреспондентов, новостных агентств и политических обозревателей — а также напрямую от бойцов ВСУ. Да, в перерывах между боями наши воины время от времени пишут в свои блоги и соцсети, и даже постят фото и видео — вот он, двадцать первый век! Можно получать информацию из первых рук, прямо с передовой.

И все же нам есть, что добавить к нашей личной хронике первых месяцев войны.

Конец апреля — май 2022:

ДМИТРИЙ:

Мой сын Сергей в армии. Через день ночует дома — их учебная часть расположена на окраине Львова, и зачастую тех, кому есть где ночевать в городе, на ночь отпускают домой — если у них нет нарядов, дежурств и ночных учений. И я, и жена Сергея, Алиса, очень этому рады. Сергей рассказывает много интересного. Не все, разумеется — то, что можно.

Я в несколько этапов прошел медкомиссию — о, это был настоящий квест на целую неделю! — и в итоге меня признали годным к воинской службе. Поставили на учет, записали все данные, сказали быть на связи. Я и так все время на связи — смартфон всегда с собой, мой номер в военкомате есть. Но пока не звонят. Даже немного обидно. Как это так: мой сын в армии, а я — нет?!

Но, видимо, сейчас в ВСУ не особо нужен лейтенант запаса 59 лет от роду без боевого опыта, с невостребованной военной специальностью и давно забывший почти все, чему его учили на военной кафедре института 38 лет назад. С одной стороны, это хорошо, что людей нашей армии хватает, и ВСУ прекрасно могут обойтись без таких, как я. С другой — жалею, что не взяли.

Ну да ладно.

ОЛЕГ:

Я для военкомата совсем неинтересен. Я был комиссован — освобожден от военной службы — еще сорок лет назад, по причине слабого зрения. За это время зрение лучше не стало. Военный билет у меня есть, но там написано: «рядовой необученный, ограниченно годный в военное время».

Военно-учетной специальности не имею: по образованию я режиссер театра. У нас в институте и военной кафедры не было. А через несколько месяцев мне исполнится — надеюсь! — шестьдесят лет, что автоматически снимает меня с военного учета.

Помогать своей стране я сейчас могу только в тылу, занимаясь волонтерской деятельностью. Что, собственно, мы с Дмитрием и делаем с самого начала войны.

А всё-таки жизнь возрождается, да, возрождается,
В любви возрождается и в милосердии, в жалости,
В насмешке над фюрером, в жимолости над воронкою,
В горючих слезах над принесенной в дом похоронкою.

А всё-таки жизнь бесконечная, да, бесконечная,

Святая и грешная, злая, беспечная, вечная,
Случайная, бренная, пьяная, даже убитая,
Гвоздем в эту землю по самую шляпку забитая.

Когда мертвечиной несёт от румяного выродка,

Я помню, как воды несёт через камни и рвы река,
Как дети играют и как приживаются саженцы,
А всё-таки жизнь продолжается, да, продолжается!

ДМИТРИЙ:

Наконец-то вышел из ступора и снова начал регулярно писать. Начинать заново было трудно, но потом — пошло-поехало! Но об этом чуть позже.